— Знаю Коноплева, — кивнул Ермаков. — Лодзинский бывший член компартии Польши?
— Так точно. Перед войной было принято решение о ее роспуске, но Лодзинский выбывшим из рядов коммунистов себя не считает. В показаниях отмечал, что для его народа было трагедией оказаться лицом к лицу с немцами без сильной компартии.
— Это точно, — воздохнул генерал, присаживаясь напротив Козлова. — Что он говорил о встрече с неизвестным, пославшим его к нам?
— Несколько месяцев назад к нему поздно вечером пришел человек лет сорока приятной наружности, хорошо одетый, вызвал его из дома и предложил прогуляться. Лодзинский отказался, сославшись на полицейский час. Тогда незнакомец приказал ему следовать за ним под угрозой оружия. Пришлось подчиниться. Он завел Лодзинского в развалины и начал допрашивать о связях с коммунистами. В общем, получился у них сумбурный разговор — Тадеуш мужчина серьезный, под два метра ростом и силенкой не обижен — работал в железнодорожном депо кузнецом, — отнял у неизвестного пистолет, да и тот оказался не промах: сумел скрутить кузнеца и вернуть оружие. Потом сказал, что ему известно о брате Лодзинского, проживающем на нашей территории, о коммунистическом прошлом Тадеуша, об арестах, заключении. Даже назвал номер части, в которой служил Лодзинский во время войны. Потом заявил, что он польский патриот, бывший офицер, скрывающийся от немцев, и хочет помочь делу борьбы за освобождение родины. По его словам, он много думал и понял, что враждебная политика по отношению к русским была одной из причины постигшей Польшу катастрофы. На англичан надежды возлагать глупо — они потянут только к своей выгоде, французы тоже, тем более что и те, и другие уже предали поляков в начале войны с немцами. Остаются только русские, на которых Гитлер наверняка обломает себе зубы. Неизвестный предложил Лодзинскому отправиться к нам через границу. Тем более что у того сохранились связи среди железнодорожников. А на нашей территории попросить встречи с представителем советской военной разведки и передать некоторые данные и условия связи.
— Так… Лодзинского проверяли?
— Очень тщательно, товарищ генерал. Коммунист, был в подполье, брат действительно живет у нас, недалеко от Минска, имеет семью, работает, на хорошем счету. Сам Лодзинский особых подозрений не вызывает. Он попросил у незнакомца время подумать: такие вопросы, как нелегальный переход границы в условиях оккупации Польши немецкими войсками, не шутка! Смертельный риск. Неизвестный согласился ждать ответа два дня, но пригрозил, что найдет способ рассчитаться, если Тадеуш донесет немцам. На прощание предложил время и место следующей встречи. Судя по тому, что рассказывает Лодзинский, место встречи выбирал человек опытный в нашем деле: хорошо просматривались все подходы и на случай неожиданных осложнений имелось несколько вариантов отхода. На следующей встрече Тадеуш дал предварительное согласие, но попросил неизвестного дать гарантии. Тот их дал, назвав адрес и пароль одной из явок компартии, существовавшей в довоенное время. Немцы об этом знать не могут, Тадеуш ручается. Правда, неизвестный оговорился, что сам он не коммунист, и никогда им не был, но как патриот должен бороться с врагом тем оружием, которое ему наиболее знакомо. Он назвал Тадеушу место и время встречи с нашим связным и дал пароль. На словах просил передать, что готов отдать все сведения о картотеке Второго отдела.