— Сознайтесь, хотели отправиться в город, по девочкам? — ехидно хихикнул Дымша, подходя к тумбочке у кровати. — Зря! Вновь прибывших не разрешают выпускать из замка: карантин!
— И надолго? — внешне безразлично поинтересовался Выхин.
— По-разному… Знакомьтесь, это Тараканов, ваш соотечественник. Мы вместе работаем.
Мужчина в темном костюме поставил стул и подал Выхину руку.
— Тараканов, Владимир Иванович.
— Вадим Евгеньевич, — отрекомендовался в ответ Выхин. — Давно из России?
— Давно, — буркнул Тараканов. — В двадцатом отступил из Крыма с войсками Врангеля.
Он подвинул стул, развернул на тумбочке газетный сверток: в нем оказались колбаса, хлеб, немного сала и коробка сардин.
— Давайте, Дымша, чего стоите? — повернулся он к Алоизу. Тот с видом фокусника, достающего из цилиндра зайца, выудил из карманов бриджей две бутылки шнапса и торжественно поднял их над головой.
— Вот! Чтобы не скучать и со знакомством. Мы даже со своей закуской, а Владимир Иванович и стульчик прихватил. Немцы аккуратисты: лишней мебели в комнате не поставят. Я же вам говорил, что у нас здесь своя компания, а у них своя. Делаем одно дело, а пьем порознь. Стаканы есть? А то наш запасливый Тараканов со своим пришел. — Дымша поставил бутылки и дробно рассмеялся, оживленно потирая руки. — Да вы не смущайтесь, присаживайтесь. Простите, конечно, за незваное вторжение, но в нашей стране это с некоторых пор принято.
— Двусмысленно шутите, — мрачно заметил Тараканов, открывая бутылки и разливая шнапс в поданные Выхиным стаканы. Он быстро нарезал складным ножом колбасу и хлеб, сделал большие бутерброды. — А вы когда из святой Руси смазали пятки, господин Выхин?
— Я не смазывал! Мои родители выехали еще до переворота в семнадцатом году, — резко ответил Вадим.
— Ну, ну! — примирительно остановил их Дымша, поднимая стакан. — Стоит только сойтись двум русским, как тут же начинается выяснение отношений. Перестаньте, господа, не время и не место! Надо думать о другом: вино в бокалах, закуска на столе. Правда, нет дам, но что поделать? Давайте выпьем — истина в вине, как говорили древние латиняне.
Он лихо опрокинул шнапс в рот, проглотил поморщившись, взял бутерброд, жадно откусил. Тараканов и Выхин тоже выпили, Выхин — одним махом влив в себя спиртное, Тараканов — по лошадному цедя водку сквозь зубы мелкими глотками.
— Пьете, как немец, — заметил Выхин, выбирая себе кусок сала. — Это вас я сегодня утром видел на привокзальной площади?
— Меня, — согласился Владимир Иванович. — Я вас тоже приметил. Там сегодня один бежал от патруля, проверявшего документы. Стреляли, — пояснил он, повернувшись к Дымше.