Марк моргнул и попытался сфокусировать зрение на размытой фигуре, стоящей в нескольких шагах от него. Одри. Что она здесь делает? Боже, неужели она слышала, как он кричал во сне?
— Все нормально.
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Да нет, со мной все в порядке. — Он закрыл глаза, надеясь, что не выкинул те болеутоляющие таблетки, которые прописал ему доктор. В больнице они спасали его от этих кошмаров. Сейчас ему нужно пиво и аспирин.
Марк отбросил простыни и начал осторожно опускать больную ногу на пол, но Одри продолжала стоять и смотреть на него.
Почему она не уходит? У него все напряглось внутри при виде ее тела, скрытого под тонкой тканью ночной рубашки. Марк уже не думал о ночном кошмаре.
— Я слышала, как ты кричал. Может, тебе станет легче, если мы поговорим об этом?
— Ты хочешь помочь мне? Он встал и поднес руку к губам. — Тогда иди сюда и поцелуем избавь меня от всех моих бед.
При этих словах Одри выбежала из его спальни.
— А ты ожидала увидеть здесь героя? — крикнул Марк ей вслед.
Не обращая внимания на боль, он встал и осторожно натянул джинсы. Потянув носом, Марк почувствовал свежий цитрусовый запах ее духов и отправился в конюшню.
По дороге туда прихватил щетку и ведро с овсом. Уже несколько дней он не заходил проведать своего любимца.
— Эй, парень! Как дела? — Марк провел рукой по спине жеребца и насыпал овса в его кормушку. Похоже, Метеор не обращал внимания на то, что сейчас три часа утра.
Тебе станет легче, если мы поговорим об этом.
Нет, разговорами тут не поможешь. Этот ночной кошмар начал преследовать его с тех пор, как он предал свою мать, а когда бросил своего брата, его страдания лишь усилились.
Марк прошелся щеткой по спине жеребца.
— Мы с тобой знали и лучшие времена, не так ли, Метеор? — Он почесал лошадь за ухом. — Они хорошо заботились о тебе, малыш? Тебе было одиноко без меня?
Неожиданно для себя Марк нагнулся, чтобы проверить копыта Метеора. Острая боль пронзила его больную ногу, и ему пришлось ухватиться за шею лошади, чтобы не упасть.
— Черт бы все это побрал!
Метеор вздрогнул, но остался стоять на месте, когда Марк прижался лбом к его шее.
— Мне придется продать тебя, парень, — прошептал Марк. — Я теперь никудышный наездник.
По дороге к дому Марк растирал ноющую ногу. Около ворот сарая он вновь уловил знакомый запах лимона. Обернувшись, увидел Одри, которая стояла и смотрела на него, словно тюремный надзиратель.
— Какого черта ты здесь делаешь?
— Я волновалась за тебя, — она направилась к нему, запахивая на груди халат.
— Волновалась? — Женщины никогда не волновались о Марке Мэлоуне. Им всегда были нужны или его деньги, или его слава.