— Еще бы! Это событие весь город месяц обсуждал, — вспомнила я без труда.
— Так вот, твоя Железная леди не удержалась и пришла на торжество в тех самых серьгах. Такую вещь трудно не заметить! И надо же было такому случиться, что на том же балу оказалась Марина Львовна Корсакова.
— Что-то не припомню такого имени! — Я наморщила лоб и сделала маленький глоток столовского пойла.
— А ты ее и не знаешь! Она — москвичка. Профессор-пушкинист, а по совместительству — мама друга нашего дорогого Эдички. Та, что по вечерам читала Пушкина. Кстати, она ни сном, ни духом не подозревает, что ее сынуля — бандит. Внешне его бизнес вполне респектабелен. Корсаков держит в Москве маленький антикварный магазинчик. Естественно, госпожа Корсакова — не слепая и сразу поняла, что на Маргиевой — серьги старинной работы. А поскольку сын у нее единственный и горячо любимый, то, желая помочь ему в бизнесе, она заинтересовалась сережками.
— А Светлана Иосифовна?
— Госпожа Маргиева долго увиливала от ответа, но в конце вечера, будучи сильно подшофе, наконец призналась, что это и в правду антиквариат, да еще какой. И рассказала, что это серьги Натальи Гончаровой. Причем именно в них Натали изображена на знаменитом портрете кисти Брюллова. — Гоша прервал рассказ и откусил аппетитный, с шоколадными боками эклер. — Ты попробуй, вот это вещь! Пекут лучше, чем в «Жемчужине»!
Чтобы не отвлекать Тарховского от рассказа, я беспрекословно откусила пирожное и вернулась к цели разговора:
— Естественно, мама-пушкинист была сражена наповал…
— Еще бы, — кивнул Гоша с набитым ртом. — Кому, как не ей, знать истинную цену реликвии.
— Сама профессорша, конечно, тоже не божий одуванчик, — вспомнив про профессию ее сына, сказала я.
— Да уж, знает дама, что почем, но для нее эти серьги были всего лишь сокровищем, связанным с Пушкиным, творчеству которого она посвятила всю жизнь. Она попросила Маргиеву продать драгоценности, на что получила самый решительный отказ. Приехав в столицу, Марина Львовна немедленно поделилась впечатлениями с сынулей. А дальше все и закрутилось. Он моментально схватывает суть дела и едет к Маргиевой. Угадай, что было дальше? — спросил он и откусил еще кусок эклера.
— Думаю, Светлана Иосифовна ему отказала.
— И правильно думаешь! Конечно, она не соглашается. Денег у нее достаточно, а серьги ей и самой нужны. И вообще, что ты все из меня клещами тащишь! Поесть не даешь! Ты же у нас умная, вот сама и рассказывай. А я поправлю, если что не так. — Игорь хищно набросился на остатки пирожного.
— Видимо, Корсаков начал угрожать. — Тарховский кивнул, а я, ободренная успехом, продолжила: — Тогда Светлана Иосифовна спрятала серьги в гипс.