— Все будет нормально, — сказал Стивен. — Просто поезжай и не разговаривай ни с кем из посторонних. Увидимся завтра.
Он хлопнул задремавшую лошадь по крупу, и Ник скрылся в утренней дымке.
Стивен, как мальчишка, поскакал вниз по тропе, торопясь оказаться под землей, прежде чем станет совсем светло. Под ним зияла пасть пещеры, и ее теплое дыхание щекотало ноздри сладким обещанием новых открытий. Трепет предвкушения всегда охватывал Стивена, когда он оказывался с пещерой один на один, — сегодня посетителей не будет.
Солнце еще только заблестело на подмерзшей коре деревьев, когда он ступил в мир сумрака. Стивен быстро прошел через Щель Гучинса и величественную Ротонду, освещая фонарем пыльные остатки разработок селитры. Впереди изгибалась Главная пещера — гипсовый потолок ярко поблескивал там, где пока не успел почернеть от дыма. Стивену очень хотелось найти способ залезть на тридцатифутовую высоту и прикоснуться к потолку. Вот уж чего еще никому не удавалось.
Через полчаса он дошел до Гроба гиганта и остановился передохнуть, сделать пару глотков и решить, куда идти. Если продолжать идти через Главную пещеру, то выйдешь к Храму, а потом к Дальнему пределу, где пещера заканчивается гигантским обрывом. Через него наверняка должен быть какой-то проход, однако Стивен до сих пор не сумел его найти. К тому же до Дальнего предела далеко — мили три просто идти, прежде чем начнется собственно лазание по пещерам.
С другой стороны, если пройти под Гробом гиганта и через Бездомную яму, то можно налазаться вдоволь: куда ни глянь, везде пещеры, в которые он не заглядывал с прошлой осени.
Стивен надеялся, что призраки выскажут свое мнение, однако ожидание было напрасно. Духи молчали, и все решило предвкушение новых открытий. Стивен отхлебнул из фляги и юркнул в круто спускающуюся вниз галерею под Гробом гиганта.
За час до рассвета сон повторился.
Арчи поднял лицо к солнцу, ожидая момента, когда оно окажется прямо над головой — время фальшивого света, когда проделки Кролика ослепляют Глаз Древнего бога. Слева от него стояла мумия — она называла себя «чакмооль» — в роскошной накидке из зеленых перьев кецаля, по виду совсем как человек, за исключением золотистых глаз с кошачьими зрачками, которые следили за взглядом Арчи, обращенным к солнцу. Справа от Арчи стоял Майк Дайн, истекающий потом и одетый лишь в лохмотья изодранного пальто. «Нет, Арчи, не надо», — говорил он, повторяя слова, словно молитву, и изо рта у него вырывались призрачные язычки пламени. Внизу, у основания ступенчатого каменного храма, на вершине которого они стояли, пылал огромный костер, и воздух над ним колыхался от жара. Арчи посмотрел сквозь волны горячего воздуха на широкую площадь, заполненную народом, — казалось, что все они слились в едином танце. Там были Райли Стин, и Удо, и Беннетт, и Ройс Макдугалл. Позади Стина стоял полнотелый Финиас Т. Барнум, наморщив лоб, как будто пытался определить, какую роль он играет в происходящем.