Стивен, не удержавшись, опрокинулся на спину и ударился головой об камень между ногами Джейн. Джейн вскочила и заняла место Стивена, помогая Арчи протиснуться вперед, пока он не сумел высвободить руку и не вытащил себя из крошечной дыры.
Пещера продолжала содрогаться, камни сыпались со стен и с потолка Бездонной ямы, скрытых темнотой. Большой кусок известняка вытянутой формы проскакал по осыпи, пролетел над их головами и ударился о стену. Стивен торопливо поднялся на ноги, схватил лампу и повел их вверх по осыпи. Арчи подталкивал Джейн впереди себя, помогая взобраться на выступы, которые ей нелегко было преодолеть самостоятельно.
Карабкаться по осыпи было все равно, что танцевать во время землетрясения, пытаясь попасть в такт сердитым толчкам земной тверди. Сверху сыпалось все больше камней, они пролетали мимо, мелькая в неверном свете лампы, и с грохотом ударялись о землю где-то внизу.
А если выступ наверху обвалился? От вершины осыпи стены ямы поднимались отвесно вверх еще футов на сто, если не больше. Если не удастся спрятаться в боковом проходе, то рано или поздно им на голову упадут обрушивающиеся с потолка камни.
К счастью, проход оказался на месте, и они нырнули в него. Почти всю дорогу до Речного зала Арчи одной рукой держался за Джейн, прислушиваясь к громыханию и шуму обвала, который постепенно затихал позади.
Когда они добрались до пологого склона над Мертвым морем и смогли наконец выпрямиться в полный рост, пещера уже затихла. Арчи посмотрел на покрытого серой пылью Стивена, не зная, что сказать. В воздухе висела какая-то недоговоренность.
Джейн нарушила неловкое молчание: подошла к Арчи и медленно, нерешительно обхватила его руками.
— Папочка, я знала, что ты придешь, — пробормотала она, уткнувшись лицом ему в грудь.
Арчи не сумел вымолвить ни слова. Он просто гладил ее покрытые пылью волосы, с непривычки чувствуя себя ужасно неуклюжим.
«Я снова стал отцом, — подумал Арчи. — К этому нужно привыкнуть».
Нужно заново привыкнуть к жизни. Его тело все еще помнило, как в сердце вонзился нож, и хотя Арчи точно знал, где он и с кем, мышцы и нервы поверили в смерть и неохотно отказывались от этой веры.
Арчи сунул руку под одежду и нащупал неровный шрам — на дюйм ниже левого соска.
«Омейокан, — подумал Арчи. — Я там был, и я там не был. Нож воткнулся и не воткнулся. Я умер и не умер».
Он глубоко вдохнул запах дочери, выдохнул и обнаружил, что снова обрел дар речи.
— Как только смог, Джейн. Я пришел, как только смог.
Она прижалась к нему покрепче дрожащими от усталости руками. Под извилистой линией ее пробора Арчи увидел здоровую кожу, да и ухо тоже было на месте — ему самому такого не видать. Ободранную кожу на груди саднило там, где к ней прижималась Джейн, а каждый раз, когда Арчи касался ее ладонями, в руках вспыхивала боль, и тем не менее еще никогда в жизни ему не было так хорошо.