- Господин, мне бы домой, к детям, - раздался из угла усталый женский голос.
- Конечно-конечно, сколько я вам должен? - повернулся я к прачке, заботливые руки которой до неузнаваемости преобразили мой дом, твердо решив, что заплачу ей вдвое больше, чем она попросит.
- Двадцать лунаров.
- Сколько?!
В комнате вдруг стало меньше света. Под кроватью сверкнула тонкая полоска неубранной пыли, кувшин на полке повернулся ко мне грязным боком, а невыметенные пауки притаились в щелях. Да и дом стал казаться не таким уж большим. Ха! Да если бы не дела, я бы сам еще и быстрее управился.
- Если для вас много, так надо было работницу на дальних хуторах искать. Это я еще немного беру: в городе никто за такие деньги убираться не станет. А у меня четверо детей по лавкам, и муж пропойца, каждый лишний шур в радость, вот и хватаюсь за любую работу в пол цены.
- Большой горррод, большие цены, - подал голос ворон, - Тут тебе не деррревня на болоте.
- Спасибо вам, - не стал я торговаться и отсчитал в ее ладонь монеты.
- Если вдруг еще какая работа будет, так вы ищите Гларью-прачку из Кривого переулка, это я и есть, - она с поклоном приняла деньги - еще бы, такие деньжищи! - и вышла.
- Уф, - только выдохнул я, как открылась дверь в соседнюю комнату, и оттуда вышел зомби.
В правой руке он сжимал топор, а в левой - покрытый бурыми пятнами молоток. Заметив меня, живой мертвец радостно осклабился и шагнул в мою сторону. Безгубый рот его, в котором торчали сгнившие зубы, раскрылся, и из него вырвалось хриплое:
- Хозяин, извольте заплатить за работу.
- Чего?
- Рамы в двух комнатах поменяны. Доски гнилые в полу в трех комнатах. В кухне пол перестилать пришлось, там дыра по пояс была. Половину ступеней на лестнице, что на чердак, и три ступени на подвальной… У лавки ножка была сломана, задняя дверь - вся с петель, - хрипло начал перечислять помощник плотника.
- Сколько? - вздохнул я.
- Десять лунаров за работу… И три десятка за материалы и инструмент.
Это добило меня окончательно. Расплатившись, я уселся прямо на пол и обхватил голову руками и завыл от досады и необъяснимой тоски. От поистине огромной - по моим, разумеется, меркам, - суммы осталось всего ничего.
- Эй, человек, ты в порядке? - влажная рука банника коснулась моего лица.
- Да, не обращай внимания. Это я так радуюсь.
- Эвона как. Интересно, как твой хозяин тогда с тоски убивается, - повернулся банный дух к Кар-Карлу.
- Не дождешься, - процедил я сквозь зубы. - Ладно, утро вечера мудренее. Эй, Йорхш, ты как - до утра дотерпишь? Ночь на дворе уже.