А еще Лукас подумал, что он похож на Джорджа. В этом и состояли его «соображения», теперь полицейский был в этом уверен. Именно так рассуждал и он сам — фальшивый фоторобот, который он показал нескольким людям, был похож на Филиппа Джорджа.
Что еще? Дружок не ходил на похороны, потому что у него не было уверенности, пойдет ли на них Джордж. Он наводил справки о Лукасе. Знал, что у него есть дочь, но он с ней не живет. После дела Воронов лейтенант оказался в центре внимания прессы, репортеры рассказали о его отношениях с Дженнифер и их дочерью, поэтому выяснить эти подробности не составляло никакого труда — возможно, Дружок просто их вспомнил. Тем не менее на всякий случай стоит проверить, не побывал ли он в библиотеках и не брал ли там старые газеты. Нужно поговорить с Андерсоном.
Дэвенпорт открыл глаза.
— Извини, я пытаюсь осмыслить тот звонок…
— Все в порядке. Именно так я запоминаю текст роли, — сказала Кэсси.
— Умный сукин сын, — проворчал Лукас. Он встал, взял со стула трусы и надел их. — Мне нужно сделать кое-какие записи.
Кэсси последовала за ним в гостевую спальню и посмотрела на схемы, висящие на стене.
— О, мистер Мозговой Штурм.
— Кусочки мозаики, — сказал он.
На кровати лежал сложенный вчетверо лист. Пока Кэсси изучала записи Лукаса, он развернул ксерокопию картины с циклопом.
— Понимаешь, мы знаем, что Беккер ненормальный, но все указывает на кого-то другого…
Кэсси с серьезным видом продолжала рассматривать схемы.
— Ты так делаешь во время всех расследований? — поинтересовалась она.
— Да, если они оказываются большими и сложными.
— А бывает так, что все необходимые улики собраны, но тебе не удается свести их воедино, пока не становится слишком поздно?
— Даже не знаю, никогда об этом не думал. Обычно очень редко удается собрать всю информацию, чтобы закрыть дело, если только мы не ловим преступника с поличным или, к примеру, пять свидетелей видели, как он убивал свою жену, — ответил Дэвенпорт. — Но если задача оказывается сложнее… трудно сказать. Я отправлял в тюрьму людей, твердивших, что они невиновны, — они и сейчас не признают своей вины, но… никогда нельзя быть уверенным до конца.
— А ты не лезешь на стенку, если получилось так, что ключевой элемент находился у тебя перед глазами, но ты его не увидел и в результате кто-то погиб?
— Мм. Трудно сказать. Нельзя винить себя, если психопат убивает людей. Черт возьми, я ведь не Альберт Эйнштейн.
— Что ты собираешься делать дальше? — спросила актриса, продолжая смотреть на Лукаса широко раскрытыми глазами.
Он бросил сложенный листок ксерокса на постель.