— Ох, ты… Это же какая история могла быть!
— Вот я о том вам и говорю. Вы подумайте, какая история! И все коту под хвост. И кто? Берия, так его и распротак и распроэтак. Сколько жизней погубили зря. Какие потери в войне! И какой в итоге государство просрали… А ведь мог бы быть, представьте, сейчас мог бы быть Союз Советских Социалистических Республик Мира! И до коммунизма тогда — рукой подать! Эх…
Кузьмич выполз из-за стола, махнул дрожащей рукой честной компании — мол, пошел я, пора мне уже — и медленно потащился через двор.
— Ты веришь ему?
— А хрен его знает. Как проверить, если сам говорит, что все уничтожено? Но по ощущению общему — могло такое быть. И дед так правдиво все описывал.
— Да где он служить-то мог в то время?
— Похоже, в ГРУ. Военные всегда с МВД на ножах были…
…
Ранним утром из третьей квартиры вытаскивали носилки с телом Кузьмича. Санитары говорили, что у старика было кровоизлияние. Нельзя при слабых сосудах столько пива пить — рвет их, старых, как хомячков. Какие-то военные, вызванные врачами, осматривали комнату, рылись в шкафу, делали опись вещей. У старика не было никого близких в Москве.
— Товарищ капитан, — обратился здоровый мордастый сосед, вышедший в коридор в розовом махровом банном халате и китайских тапках на босу ногу. — А правда, что Кузьмич наш офицером был?
— Майором запаса, да.
— Он, болтают у нас, в спецназе служил?
— Какой спецназ? Пожарный всю жизнь. И звание у него внутренней службы.
— А ордена?
— Медали у него одни. Юбилейные, да за выслугу.
— Так он же воевал?
— В сорок пятом ему шестнадцать всего было… Ладно, ребята. Пойдем мы уже.
…
— Ну?
— Вот тебе и ну. Говорил же Кузьмич, чтобы не болтали лишнего.
— А чего ж ты полез тогда к капитану?
— Так, надо же было как-то сыграть. А то было бы подозрительно — сосед умер, а мы и не удивляемся. Пили вместе — и пофиг на человека.
— А контора, видишь, и в старости достает.
— Интересно, кто на Кузьмича стукнул? Вот что меня теперь мучить будет.
— И меня…
— …Скажите, ваша новая книга о войне, наделавшая столько шума…
— Да-да-да! — прерывает и чуть не вскакивает. — Я наконец-то показал всему миру, и в первую очередь моим согражданам всю правду о той далекой войне! Теперь мы все должны задуматься и переосмыслить наши знания! Да-да-да! Эта книга — просто бомба, поэтому я был вынужден прятать черновики у друзей, завести себе несколько аккаунтов на анонимных серверах, расположенных в разных частях света, скрывать свои мысли…
— И все же, не могли бы вы поподробнее остановиться на сюжете?
— О чем вы говорите? Какой может быть сюжет? Это чистая и незамутненная история, из которой я вычеркнул все позднейшие наслоения. Как скульптор, отсекающий от глыбы мрамора все лишнее. Ведь нашу историю писали всегда в органах! В госбезопасности — там писали нашу историю! И вот я, занявшись своей книгой, я целый год писал эту книгу, я сумел очистить нашу историю от наносного, от вражеского, от вредного…