Через несколько дней Василий Иосифович неожиданно меня вновь пригласил к себе. Был он несколько смущен, чувствовал себя как-то неловко. Сказал, что в отдел прибыл еще один новый сотрудник, который старше меня и по возрасту, и по званию. Поэтому он хотел бы, если я не возражаю, предложить мне должность не старшего, а просто оперуполномоченного. В ответ я бодро заявил начальнику:
— Василий Иосифович, я хочу стать настоящим профессиональным разведчиком, а с какой должности начинать, мне в общем-то все равно.
Старцев вздохнул с облегчением. Та напряженность, которую он сам себе создал, упомянув на предыдущей встрече о должности, отступила, и он коротко сказал:
— Идите работайте, готовьтесь к командировке в Бирму.
Несколько месяцев я проработал в центральном аппарате службы. Была разработана в деталях моя легенда жизни — учебы и работы, чтобы я мог спокойно обкатать ее пока на Родине, а затем и знакомить с ней официальные учреждения стран, где я буду работать, иностранцев, да и соотечественников, с которыми мне предстоит вступать в контакт.
Меня вывели на работу «под крышу» МИД СССР. Это было необходимо, чтобы закрепить на практике «легенду», обзавестись нужным знакомством и связями среди «чистых» мидовцев, моих будущих коллег по работе за границей. Такая практика известна, к ней прибегают практически все иностранные разведки. Следовало проверить на деле и один из моих основных инструментов — иностранный язык, а также умение общаться с людьми, вести непринужденную и интересную беседу. Для этого я стал регулярно посещать проводимые МИДом приемы для дипкорпуса, различные брифинги, пресс-конференции.
Мой английским язык оказался на уровне: иностранцы хорошо понимали меня, я сносно излагал свои и чужие мысли. В общем, разговор получался, собеседники не бежали от меня, не стояли со скучными лицами, легко втягивались в беседу. Некоторые иностранцы хвалили мои знания английского языка и даже произношение. Они отмечали отсутствие характерного славянского акцента, затруднялись определить, выходцем из какой страны я являюсь. И тогда я с благодарностью вспоминал любимую и очень уважаемою мною, да и всеми сокурсниками, учительницу английского языка в академии Елизавету Васильевну Старцеву.
Однажды заведующий Отделом стран Южной Азии МИДа доверил мне быть переводчиком на министерском приеме у тогдашних наших вождей А. И. Микояна и Е. А. Фурцевой.
С Фурцевой я уже однажды встречался. Было это в 1957 году на Черном море, ходил я тогда на торпедном катере, охранял наши морские границы. Мы пришли после ночного дежурства к пирсу в Новый Афон, возле Гагры. Все устали, очень хотелось отдохнуть. Внезапно пришла срочная радиограмма: «В Афоне принять на борт члена правительства Фурцеву и сопровождающих ее лиц, оказать внимание и теплый прием, прокатить по морю и доставить к месту назначения. Исполнение доложить».