Через полтора часа, когда Оливия покидала контору своего адвоката, голова ее шла кругом. Мистер Джордаш, конечно, был слишком старым и опытным, чтобы выдать свое удивление, когда узнал, какого контракта она ждет от него. А должен был бы заверить, что сумеет защитить ее интересы, как, впрочем, и интересы Мэтью. Его поведение навело ее на мысль, что грязные инсинуации Мелвина имеют какие-то основания. Поэтому при виде Мэтью ей пришлось собраться с духом. Он дожидался ее на улице и выглядел потрясающе красивым в строгом элегантном костюме. И все равно был похож на человека, с которым опасно столкнуться на узкой дорожке.
— Каждый раз, как вижу тебя, ты выглядишь по-другому.
Шоколадно-коричневый модный костюм на ней состоял из прямой юбки с узким жакетом поверх желтой шелковой блузки; золотые цепочки на шее дополняли ансамбль. Она знала, что наряд ей очень идет.
— Если я приду сегодня к тебе в постель, ты откажешься жениться на мне? — неожиданно для себя спросила Оливия.
Мэтью замер.
— Нет.
— Но ты получишь то, что хотел. Без свадьбы.
— Я сказал «нет», Оливия. Кстати, как бы ты объяснила это отцу?
— Мой отец. Конечно. — Голос ее звучал невыразительно. — К нам это не имеет отношения, только к нему, почему я все время забываю об этом?
— Я заказал столик у «Гаролда». Пошли.
Меньше всего ей хотелось сидеть с Мэтью в ресторане, который часто посещают близкие друзья отца.
Ты можешь сделать это, Оливия, сказала она себе. Все, что от тебя требуется, это играть на полную катушку. Она оперлась на подставленную Мэтью руку, и они пошли вниз по улице.
— В самом лучшем ресторане города?! Сладкий мой, я польщена, — сказала она, кокетливо подставляя ему выпяченные губы.
— Давай добавим в наш замечательный контракт еще один пункт, — ворчливо предложил Мэтью. — Я не называю тебя любимой, если ты не будешь называть меня сладким.
— Договорились.
— Хорошо. Скажи, если ты всегда была бунтаркой, то почему не падала в постель с каждым, кто домогался тебя?
— Вопросы у тебя всегда неожиданные. — Она наморщила брови. — Не знаю почему! Может, слишком привередливая? А может, жду того, кто подожжет меня как фейерверк, а его все нет и нет.
— Мы вспыхиваем друг от друга как факелы на расстоянии десяти шагов, — мрачно сказал он.
— У тебя и с другими женщинами так? — вырвалось у нее.
— Сколько, по-твоему, у меня было женщин?
— У тебя репутация распутника.
— Сведения из желтой прессы.
— Так ответь на мой вопрос, Мэтью.
После короткого колебания он сказал: