– Ты ни в чем не виновата, Рис, – со вздохом ответил король. – И, боюсь, что, поняв меня, дорогая, ты откроешь для себя нечто ужасное и перестанешь меня любить. Не смей себя винить ни в чем...
– Я боюсь, ваше величество. – Ее пробирала мелкая дрожь, но не осенний холод и ветер, вызывающий шелест кроны над головой, были тому причиной. – Не за себя, за вас... И за нашего сына, Ричарда.
– Вы боитесь? Чего можно бояться в королевском дворце Асхиитара?
Говоря это, король глядел в сторону, пристально рассматривая непонятный рисунок на коре старого вяза – он-то знал, чего можно опасаться внутри древних стен обители монархов Ронстрада. Лично его страшило собственное безумие, подавляемое и скрываемое все с большим трудом.
Голос Беатрис, и без того тихий, превратился в шепот:
– Чего угодно. Яда, ножа, арбалетного болта, черного заклятия темных магов. Я живу в постоянном страхе.
– Это удел королей, дорогая. – Супруг ласково положил руку ей на плечо. – Мы платим эту цену за то величие, на которое нас обрекли наши родители при рождении. Ты не беззащитна, Беатрис, как и наш сын, вас охраняют верные люди, отважные рыцари, чей первейший долг – защищать свою королеву и наследника престола.
Но ее величество нисколько не успокоили его слова.
– Сир! Вы не хотите видеть. Посмотрите вокруг – все меньше друзей окружает вас, а число ваших врагов растет. Самые преданные и храбрые погибли под Элагоном от рук некромантов, отдали жизни, закрывая грудью Дайкан и отбивая полчища орков. Вы отослали магистра Священного Пламени, своего самого верного рыцаря. Ваш командир гвардии, могучий Джонатан, храбрый человек, и он, без сомнения, умрет за вас, если будет нужно, но в нем нет и десятой доли ума, присущего Ильдиару де Ноту. И почему вы заменили сеньора Прево этим ничтожным Тимосом Блантом? Почему арестовывают всех, кто имел отношение к тайной страже Бриара Каземата? – в голосе королевы проскользнули яростные нотки. – Они делают это, ничуть не опасаясь вашего гнева! Человека убили вчера у меня на глазах именем короля в одном из коридоров дворца. Тимос Блант сказал, что это был изменник, но его глаза выдали, кто здесь истинный враг! Отчего вы не замечаете этого и ничего не делаете?..
– Беатрис, с каких это пор вы стали обсуждать мои решения? – хмуро процедил король.
Не говорить же ей, что Прево исчез, как сквозь землю провалился, пахнет это изменой, а значит, верить нельзя и его людям. Не говорить же, что в эти самые мгновения, когда они беседуют в парке у озера, кому-то неподалеку пронзают сердце, перерезают горло или стягивают петлю на шее. Не в женских возможностях понять, что тайная стража сейчас разделена на два враждующих лагеря и местом ее схватки стал дворец.