Бенедикт покраснел и опустил глаза.
— Я не хотел сказать, что предам тебя, Корвин. Неужели ты думаешь, у меня нет сердца? Я не допущу, чтобы по моей вине ты попал в тюрьму или ослеп… если не хуже. И я с радостью приму тебя как гостя, но только оставь, пожалуйста, и свое тщеславие, и свой страх на границе моего государства.
— В таком случае я остаюсь, — сказал я. — У меня нет армии, и я не собираюсь набирать ее в Авалоне.
— Я рад.
— Спасибо, Бенедикт. Хоть и не ожидал тебя здесь увидеть, я тоже рад нашей встрече.
Он снова покраснел и кивнул.
— Взаимно. Неужели я первый из нас, с кем ты встретился после побега?
— Да. И меня интересует, как поживают мои братья и сестры. Что новенького?
— Никто не умер.
Оба мы усмехнулись, и я понял, что Бенедикт не собирается со мной откровенничать. Он вообще не любил сплетен и слухов и предпочитал больше молчать. Что ж, его право.
— Я останусь в районе пещер еще на неделю, — сообщил он после непродолжительного молчания. — Хочу убедиться, что все в порядке.
— Разве это не очевидно?
— Думаю, да, но я не хочу рисковать. Неделя — не срок, а я должен быть уверен, что с ведьмами покончено.
— Осмотрительность… — пробормотал я.
— …и если ты не жаждешь жить походной жизнью, отправляйся прямо в Авалон. Неподалеку от города у меня есть небольшое поместье. Надеюсь, оно тебе понравится.
— Спасибо, Бенедикт.
— Утром я набросаю тебе карту местности и дам письмо управляющему, а когда покончу с делами, приеду и тоже как следует отдохну.
— Вот и отлично.
— Тогда подыщи себе в лагере место для ночлега и ложись спать. Смотри, не пропусти завтрак.
— Постараюсь. Ты не возражаешь, если мы устроимся на ночь там, где оставили седельные сумки?
— О чем ты говоришь! — воскликнул он, и мы допили вино.
Выходя из палатки, я высоко поднял полог и сжал большой кусок полотна в руке. Бенедикт пожелал нам доброй ночи и вернулся к столу, не заметив образовавшегося сбоку отверстия.
Я соорудил постель справа от седельных сумок и постепенно стал их подтаскивать, роясь в вещах. Ганелон с любопытством на меня посмотрел. Я кивнул и указал глазами на палатку. Он задумался, кивнул в ответ и тоже постелил правее.
Я прикинул расстояние на глазок, подошел к своему спутнику и громко спросил:
— Не возражаешь, если мы поменяемся местами? Мне здесь больше нравится. — Для полной ясности я ему подмигнул.
— Мне безразлично, — так же громко ответил Ганелон и пожал плечами.
Одни костры погасли, другие угасали — солдаты улеглись спать. Часовые не обращали на нас внимания, в лагере было тихо, на небе — ни облачка, лишь слепящая синева звезд. Запах дыма и влажной земли приятно щекотал мне ноздри, напоминая об иных временах. Я очень устал.