– Пока ничего, – просто ответил парень. – Но если ехать по бульвару и дальше, то может случиться. Там стационарные полицейские посты дорожной полиции находятся…
Володя хотел было возразить, что их машина вряд ли вызовет подозрения, но вовремя вспомнил, что береженого бог бережет, а небереженого конвой стережет. К тому же проверить, нет ли за ними «хвоста», тоже не мешало.
«Ситроен» они, по требованию Локиса, оставили неподалеку от того двора, где была их студия. Володя достал телефон и опять набрал номер Демидова.
– Купа, встречай, – тихо сказал он в трубку, – мы рядом. Ты остаешься в машине, – предупредил он водителя. – Если что-то пойдет не так, подгонишь машину к арке, чтобы мы могли оперативно погрузиться. Понял?
Парень молча кивнул в ответ.
Осторожно выбравшись из машины, Володя оглядел пустынную улицу. В этом районе, где жили в основном рабочие, спать ложились рано. Локис перехватил «AUG» из одной руки в другую и открыл заднюю дверцу. Спящий Гудаев потянулся следом за ней. Придержав его коленом, Володя достал из кармана ветровки ключи и попытался открыть одно кольцо наручников. Сделать это оказалось непросто, поскольку бесчувственное тело Гудаева норовило вывалиться из салона. Чертыхаясь, Локис прислонил автомат к машине, быстро освободил Салмана от наручников, забросил его на плечо и понес к дому. Он не знал, откуда ждать нападения, поэтому старался быть все время начеку. И все же оно оказалось внезапным. Едва Володя со своей ношей миновал арку и вошел во двор, как вдруг услышал за своей спиной какой-то шорох. Локис напрягся, но продолжал не торопясь идти по направлению к лестнице, ведущей в студию. Он понимал, что если тот, кто идет следом за ним, откроет стрельбу, то одного выстрела будет достаточно, чтобы уложить его наповал. Наверняка у его противника оружие с глушителем. Открывать огонь первым он тоже не мог: грохот его выстрелов наверняка разбудит весь квартал, жители непременно вызовут полицию, а гарантий, что разведчикам со спящим Гудаевым удастся беспрепятственно прорваться через их кордоны, не было. Локис буквально физически чувствовал то место, куда должны были войти пули. Но выстрела не последовало. Когда он уже занес ногу на первую ступеньку лестницы, за спиной у него неожиданно раздался гортанный голос:
– Не тяжело тебе, брат? Может, помочь?
– Да нет, – не оборачиваясь, ответил Локис, – своя ноша не тянет.
– Так то своя, – насмешливо ответил шедший за его спиной человек. – Но ты ведь несешь чужую. Отдай-ка ее нам…
Володя успел подняться только на три ступеньки, когда на темной лестнице, как по волшебству, появились две темные фигуры. Даже несмотря на плохое освещение, Локис без труда определил, что люди вооружены американскими короткоствольными пистолетами-пулеметами «ингрэм». Внешне они напоминали знаменитые израильские «узи», но боевые качества у «ингрэмов» были несколько хуже. Но и этого вполне хватало для того, чтобы нашпиговать Володю свинцом, как колбасный фарш салом. А если учесть, что для стрельбы Локису надо было перехватывать свое оружие, то шансов уцелеть у него практически не оставалось. Единственным его прикрытием и хоть какой-то гарантией того, что стрельба не начнется, был спавший на его левом плече Гудаев. Володя был абсолютно уверен, что до тех пор, пока он держит Салмана, бойцы Асланова стрелять не рискнут. Тот раненый боевик, оставшийся в клинике Бертрана, говорил, что Асланов приказал своим людям привезти Гудаева живым, чтобы оправдаться перед остальными бандитами.