С берега навстречу лодкам нацелились копья, по счастью – не сплошным рядом. Володар принял одно из них на щит и прыгнул вперед, нанося удар:
-За Русколань!
Его примеру последовали простые воины и бояре. Рать Хейда оказалась зажата на прибрежной полосе с двух сторон. Самым разумным выходом для нее было бы пробиться сквозь поредевший отряд Вратибоя и предупредить другие отряды… но людей охватила паника, а командовавшие ими вампиры боялись наказания за самовольное отступление. Да и командовать в этой бойне было невозможно.
А Володар был в самом сердце битвы. О, если бы он только мог видеть себя со стороны! Больше всего царь ариев теперь напоминал своих далеких предков-полуварваров, созидателей могущества его народа. Глаза Володара горели холодным металлическим блеском. Ему не требовалось даже задумываться о том, как наносить удары – руки все делали сами. Никогда еще меч царя не мелькал так быстро, не выписывал невероятные дуги, обрушиваясь на врага, и каждая из них плавно переходила в следующую, словно он не сражался, творил нечто сродни танцу или ворожбе. И враги не просто падали к его ногам – они буквально разлетались в стороны. Володар больше не подавлял страх – страха в нем не было. Напротив, чувство, переполнявшеке его разум, сердце, всю сущность, было ближе к восторгу, радости праздника. Он словно слился с самим Духом Боя, с сокровенной сутью Войны. В ужасе отшатнулись враги, когда одним ударом, занеся двумя руками меч над головой, Володар с криком: «Перун!» разрубил одного из вампиров от плеча до пояса…
Не уступал своему вождю и Вратибой. Но в его простом и мужественном сердце не было мистического опьянения битвы – только ненависть к захватчикам, удесятеряющая силы. Без доспех (при скрытной переправе их оставили на восточном берегу), без шлема, но с круглым щитом на манер галогаландского и с верным мечом Велебора, он истреблял врагов вокруг себя, ведя свой отряд и воинов «Волчьего Ордена» навстречу Володару.
Ряды сражающихся окончательно перемешались. У своего очередного противника Вратибой выбил клинок и рассек голову вместе с шлемом. Краем глаза витязь успел заметить опускающееся лезвие меча и понял, что не успеет парировать… но боевой топор в чьей-то твердой руке отразил смертельный удар. Вратибой размахнулся, но все обошлось без его участия. Морра Линдхольм оттолкнула секирой вражеский меч и ударила противника щитом. Он потерял равновесие, и уже в падении его настиг топор. Гроссдроттнинг быстро огляделась по сторонам, но непосредственной опасности не грозило. Вратибой же застыл рядом с ней, как истукан, и в его глазах ясно читалось: «Экая баба!». Морра улыбнулась уголком рта: