Натали опять вздрогнула, и Жан-Люк сказал:
— По-моему, тебе холодно. Давай вернемся обратно в дом.
Он обнял ее за талию, и легкая щетина Жан-Люка коснулась ее лба. На какое-то мгновение его объятия стали сильнее, и Натали подалась вперед, растворяясь в запахе и тепле его тела. Но в этот миг он едва ли не отпихнул ее от себя.
— Что ты делаешь? — Его голос сорвался, а глаза заблестели.
Она моргнула.
— Я? Ничего? Что ты имеешь в виду?
— Ничего? — повторил он. — Тогда что же будет, когда ты будешь делать чего? Пойдем обратно.
Он встал и направился к дому. Но Натали не сдвинулась с места. Сердце у нее, казалось, вот-вот выпрыгнет, и она не чувствовала ни рук ни ног.
Жан-Люк любит ее! И желает! Но глушит в себе эти чувства…
Вдруг она услышала свой голос как будто со стороны:
— Чего ты боишься, Жан-Люк?
Он замедлил шаг и обернулся.
— Боюсь? Почему ты хочешь меня обвинить в том, в чем виновата сама? Может быть, наоборот, это я тебя испугал?
Напряжение между ними росло, и она не знала, что делать дальше.
— Простите, простите! — пролепетала она, — Но вы вовсе не испугали меня, господин Большой Волк!
Он так оскалился в ответ, что ее определение оказалось как нельзя более точным.
— Вы сами не знаете, чего хотите, Маленькая Лисичка!
Натали рассмеялась.
— Я больше не та наивная девочка, которую можно обманывать, — игриво напомнила она.
— Значит, мы все уже взрослые? — спросил он, делая шаг к ней.
Ее сердце бешено стучало.
— Да. Четыре года назад ты был уверен, что сам вполне взрослый, чтобы жениться на мне. Теперь же я достаточно созрела хотя бы для того, чтобы меня можно было поцеловать.
— Это предложение?
— Понимай, как хочешь.
Он стоял на месте. Больше всего Натали боялась, что Жан-Люк повернется и уйдет, но он вдруг сказал тихим, но уверенным голосом:
— Подойди сюда.
Дрожь пробежала по ее телу. Они оба как будто ходили по острию ножа. Натали сделала несколько шагов и остановилась перед Жан-Люком, подняв вверх голову. Она не собиралась отступать.
Жан-Люк обнял ее лицо ладонями. Девушка смотрела ему прямо в глаза и читала в них страсть и желание.
Он немного наклонил голову, и его губы коснулись ее губ. Это был одновременно поцелуй благодарности и наказания. Мужчина то нежно целовал ее, то довольно напористо проникал все глубже и глубже, вкладывая в этот поцелуй и боль обиды, и давнюю любовь.
Поддавшись наслаждению, Натали инстинктивно прижалась к нему всем телом, ее руки, проникнув под пиджак, заскользили по его спине. Она слышала, как гулко бухает его сердце.
— Черт побери тебя, Натали! Зачем ты опять вернулась? — прошептал он.