Натали с сомнением посмотрела на элегантно одетого Жан-Люка. Представить себе, как тот с газонокосилкой в руках ходит по лужайке, было не так-то просто. Жан-Люк — надежда национального бизнеса. Неужели старушка не видит, что этот тип не держат в руках ничего, тяжелее ручки?
— Он мне не муж, — проговорила она растерянно.
— Это формальности. Видимо, он ваш друг и будет довольно часто бывать здесь.
Натали хотела возразить, но Жан-Люк перебил ее:
— С огромным удовольствием помогу вам! Это моя самая заветная мечта — подстригать траву. Думаю, что вы останетесь довольны результатом.
— Нет, — опять начала протестовать Натали, — я снимаю этот дом для себя, и месье не будет здесь бывать.
— Очень жаль. Если бы вы знали, милая, как тяжело женщине без мужчины.
Глаза старушки подернулись влагой. Натали с сомнением посмотрела на нее. Неужели она помнит еще, как это быть с мужчиной?
— К тому же, — продолжала настаивать хозяйка, — в объявлении значилось «приятная молодая пара». В противном случае…
— Нет, нет, — затараторил Жан-Люк, оттирая Натали плечом. — Она шутит. Мы… она просто стесняется. Формальности и все такое.
У Натали от его нахальства перехватило дыхание. Однако квартира ей понравилась, и очень уж хотелось убежать от родителей.
— Когда я могу внести аванс? — спросила она.
Жан-Люк несколько раз заверил старушку, что она получила прекрасную, милую, добрую и — какую вы там еще хотели — пару. Квартирный вопрос был наконец решен.
Лулу осталась настолько довольна собой, что даже и тогда, когда Жан-Люк уже подвез ее до дома, продолжала сидеть и болтать, не догадываясь, что пора оставить Натали и ее спутника наедине друг с другом. Когда девушка удалилась, Натали устало произнесла:
— Спасибо за помощь. Хотя мы, конечно, обманули старушку.
— Вовсе нет. Я действительно собираюсь каждую субботу приводить в порядок ее лужайку. Дел в фирме в этот день нет. Я могу использовать мой законный выходной так, как мне будет угодно.
— На каком основании ты будешь заниматься садовыми работами для совершенно постороннего человека? — язвительно спросила Натали.
— С каких пор ты стала мне посторонней? — искренне удивился он. — Стрижка лужайки — основное условие найма этой квартиры. А потом, это действительно мечта моего детства.
— Нечего тебе делать на моей лужайке, — отрезала Натали. — Я этого не хочу.
— Поздно, милая, — засмеялся он. — Дело в том, что я хочу, понимаешь?
Натали почувствовала, что ее шею заливает краска. Он умудрялся вывернуть смысл самых обычных фраз.
— Господи, ну почему ты не можешь оставить меня в покое? — спросила она, чуть не плача. — Когда же это прекратится?