От сердца капитана отлегло. Северцов, по-видимому, удовлетворился ответом.
И, сопровождая адмирала, Пересветов подумал: «Северцов не такой, как о нем слухи. Не будет придираться. И не к чему! Клипер — игрушка. И, если будет претензия, — он не поднимет истории. Все-таки товарищ, и крепко пожал руку, и не задается… Простой… И из-за чего ему так фартит!» — пробежала завистливая мысль.
Снова ни слова не говоря, адмирал осмотрел машинное отделение, залезал в коридор винтового вала, в трюм и, наконец, поднялся наверх и взошел на мостик.
Кажется, все в порядке, а он молчит, и неизвестно, доволен ли он или нет.
Это молчание беспокоило и капитана, и старшего офицера, и механика, и ревизора.
Адмирал сделал несколько учений. Смотрел и перемену марселей, и пожарную тревогу, и десант, и многое другое.
И ни слова.
Только во время артиллерийского учения подходил к офицерам, заведующим батареей, и интересовался:
— Как угол обстрела вашего орудия? Какова дальность полетов снаряда?
Моряки не умели ответить и конфузились. Никто об этом не спрашивал.
— Надо узнать! — тихо говорил адмирал, чтобы не слышно было замечания.
Адмирал, видимо, не понравился. Все только смотрит, такой серьезный и молчаливый и будто не радуется, что матросы отдают и крепят паруса с поразительной быстротой.
Раскрасневшийся и вспотевший капитан ждал, что хоть после учения, блестящего парусного учения, на котором матросы летали по вантам и разбегались, словно обезумевшие, молчаливый и серьезный Северцов заговорит и похвалит.
Но вместо того он тихо проговорил капитану:
— Напрасна такая быстрота.
Пересветов вытаращил изумленные глаза. Однако почтительно промолвил:
— Слушаю-с, ваше превосходительство!
— Все эти… эти фокусы — дурная старая привычка. И для дела бесцельны… И люди рискуют упасть! — прибавил Северцов, словно бы желая пояснить свое замечание.
— Точно так, ваше превосходительство! Ваше приказание будет свято исполнено, ваше превосходительство! — угодливо поддакнул ошалевший капитан.
Северцов пристально взглянул на товарища и густо покраснел. Что-то брезгливое мелькнуло в серьезных серых глазах адмирала.
— Прикажи собрать команду и удались вместе со всеми офицерами.
— Есть!
И Пересветов перешел к старшему офицеру, бледному и мрачному, стоявшему у компаса.
— Людей во фронт!..
— Есть!
— Леонтий Петрович! — чуть слышно, упавшим голосом прибавил растерянный капитан.
— Что-с?
— Уговорите Васькова… Скажите: сделаем унтер-офицером, если не будет претензий…
— На такую… подлость я не способен, Егор Егорыч! — зло прошептал старший офицер.