– А как же может сочетаться в одном человеке одно с другим: послушные исполнители и личности? – не удержался Гуров.
– Это уже их проблемы. Хочешь жить – умей вертеться. Сейчас многое изменилось в жизни театра. Раньше – к примеру, лет тридцать назад – актер был царь и бог. С ним считались, его ублажали, носились с ним и с его капризами. Особенно ежели талант… Сейчас талантливых маловато, но хороших ремесленников много, поэтому можно сказать, что все актеры сейчас на одном уровне, – закончил Григорович.
– Спасибо за лекцию. И все-таки я бы хотел поговорить с теми, кто сейчас находится в театре и кто вчера был здесь во время премьеры.
– Знаете, сейчас у нас репетиция, а вот когда она закончится – пожалуйста, – любезно согласился режиссер.
– Хорошо. Тогда попросите, пожалуйста, никого не расходиться после репетиции. – Гуров встал из-за стола. – А во сколько она заканчивается? – Лев Иванович подумал, что, возможно, за это время успеет забрать Стаса.
– Через двадцать минут. – Григорович посмотрел на часы.
– Тогда, чтобы не терять зря времени, я хотел бы осмотреть гримерку Полянского.
– Конечно, конечно. Я вас сейчас провожу. – Григорович поспешно переложил на столе какие-то бумаги и направился к двери.
Гримерки артистов находились на этом же этаже. Пройдя прямо по коридору, они оказались у оклеенной афишами двери. Достав ключ, Григорович открыл дверь.
– Прошу.
Гримеркой оказалась маленькая комната, в которой стоял стол с огромным зеркалом, платяной шкаф, несколько стульев и большой ящик, сплошь набитый театральными костюмами. Лев покрутил головой. На первый взгляд не было ничего такого, что могло бы заинтересовать сыщика, но Гуров был из тех, кто отлично понимал, что личные вещи человека могут рассказать о своем хозяине многое. Тот бардак, который царил здесь, говорил о том, что Полянский был полностью погружен в свою профессию, не придавая значения таким мелочам, как порядок в гардеробе или на гримировочном столе. А это было как раз полной противоположностью тому поведению, которое присуще наемным убийцам. Те, наоборот, всегда любили во всем порядок – эдакие педанты…
Теперь Лев хотел посмотреть, где произошло убийство, и составить картину произошедшего. Спустившись на первый этаж, он подошел к гардеробщице, повторяя про себя ее имя.
– Эльза Эммануиловна, – обратился к женщине Гуров, – вы вчера были в театре, когда произошло убийство?
Женщина сняла очки – она читала журнал – и вышла из-за стойки.
– Да. Я каждый день работаю.
– Можете рассказать, как все происходило? – Гуров сложил руки за спиной.