– Подойдите, пожалуйста, ближе.
Стас, который тоже стоял в дверях, первым подошел к Гурову и заглянул через плечо.
– Нормально живут артисты в наше время! – В голосе Крячко звучало одновременно и удивление, и восхищение.
Ниша состояла из двух полок, на одной из которых ровными пачками лежали деньги, как наши, так и американские. Судя по количеству пачек, сумма была более чем приличной. После пересчета там оказалось триста тысяч американскими долларами и сто тысяч нашими рублями. Упаковав все в полиэтиленовый пакет, Гуров дал понятым расписаться в протоколе.
Уже по дороге в театр Стас не удержался:
– Ну что, Лев, ты по-прежнему будешь утверждать, что Полянский не был киллером?
Гуров молчал.
– По-моему, все очевидно. У актера, пусть даже и ведущего, не могло быть столько денег. Или я не прав? Подобные суммы могут достаться только криминальным путем. – Стас снова посмотрел на друга, но тот продолжал молчать.
На самом деле Гуров думал так же. Он не понимал, откуда у Полянского могла взяться такая сумма, и в целом соглашался со Стасом. Но теперь возникали вопросы: а не могли ли убить Полянского из-за этих денег? И если это так, то почему деньги оказались на месте? Найти их не составляло никакого труда. Опять тысяча «почему» и ни одного ответа. Лев отвернулся к окну, за которым пролетали весенние пейзажи столицы.
* * *
Первым, кого они встретили в театре, была Эльза Эммануиловна. Она, как и в первый приход Гурова, сидела на своем рабочем месте, за стойкой гардероба. Увидев сыщиков, женщина встала и, когда они проходили мимо, кивнула головой.
– Здравствуйте, Эльза Эммануиловна, – поздоровался Гуров на ходу. – Режиссер на месте?
– На месте.
– Вот и отлично. – Гуров уверенной походкой направился на второй этаж, где находился кабинет режиссера.
Постучав для приличия, он открыл дверь. В кабинете, кроме самого Григоровича, сидели еще два человека – молодая девушка и паренек лет двадцати. Судя по всему, они что-то обсуждали. Увидев Гурова, Григорович попросил молодых людей зайти попозже. Когда за ними закрылась дверь, он обратился к сыщикам:
– Прошу садиться, господа. – Режиссер показал на два кресла, стоящих возле его стола.
Разместившись в удобном кожаном кресле, Гуров начал:
– Скажите, а сколько у вас получал убитый Полянский?
Лев уже в который раз обращался к режиссеру не по имени. Не то чтобы он боялся «споткнуться» на полуслове – нет, просто не хотел ломать язык.
Григорович заерзал в своем кресле. Видимо, он не был готов к такому вопросу.
– А какое отношение это имеет к убийству Полянского? – ушел от прямого ответа режиссер.