– И все же я бы еще раз проверил Ольгу, – задумчиво произнес Бебури. – Может, публичный дом, в котором она оказалась, – лишь предлог скрыть период нахождения ее в следственном изоляторе ФСБ, где она подвергалась обработке?
За эти несколько часов он сильно изменился. Стал словно меньше, лицо покрылось бордовыми пятнами, градом катился пот, глаза бегали. Он не знал, куда деть руки. Еще бы, ведь он непосредственно на месте курировал работу Ольги. После ряда неудач последних нескольких лет ему грозило не только увольнение. Их общий с Арджевани начальник пообещал в случае очередной неудачи судить его, намекнув, что так, как работает он, работают только предатели. Чем это чревато для него, он знал.
– Кстати, – прищурился Арджевани, – а куда запропастился наш герой Нугзар Табагари?
– Он был месяц в Чечне, – зачем-то напомнил Бебури. – Участвовал в операциях, которые проводил отряд полевого командира Хаважа Албагачиева, чтобы лично увидеть его моджахедов в деле и подобрать из них лучших для претворения наших планов в жизнь. Был ранен.
– Даже так? – удивленно вскинул брови Березинский. – Таких людей надо поощрять.
Арджевани едва заметно улыбался, когда Бебури рассказывал о героизме своего коллеги. Но тот, не замечая этого, продолжал расхваливать Нугзара.
– Он даже отказался лечь в госпиталь...
– И теперь рассказывает своим родственникам сказки о своих подвигах! – неожиданно перебил его Арджевани. – Хватит, как говорят русские, молоть чепуху. Этот так называемый «эксперт по диверсионной работе» недалеко ушел от вас. Бок он прострелил себе сам, когда в темноте пытался засунуть в кобуру пистолет. В операциях не участвовал, а присутствовал при расправе над главой администрации одного из районов Чечни и полицейским. Хватит ему отдыхать. Пусть едет на базу и занимается там подготовкой группы.
– Но он сам мне рассказывал, как они попали в засаду и он руководил, – округлив глаза, попытался реабилитировать дружка Бебури, однако Арджевани перебил его:
– В отличие от вас я работаю. – Он выдержал паузу, давая Бебури возможность переварить услышанное. – Так вот, – продолжил он, насладившись тем, как перенес упрек подчиненный, – специально назначенные люди опросили всех боевиков, в отряде которых работал наш славный герой. Общее мнение чеченцев – Нугзар Табагари не воин. С ним пришлось нянчиться. После окончания занятий в городе я собрал их всех и провел беседу. Мне пришлось врать, что Табагари – всего лишь преподаватель военной топографии и к проявлениям его слабости надо относиться со снисхождением.