Но эта мысль была заглушена сотнями других. Например, иностранными газетами. Я даже и не подозревал раньше, что «безмозглые» умеют читать и писать. Лондонская «Таймс» оказалась увлекательнейшей газетой. До меня понемногу дошло, что англичане не едят человеческого мяса и даже, может быть, никогда и не ели. Оказалось, они очень похожи на нас, если не считать, что им было до безобразия много разрешено; я даже видел письма читателей, в которых они осмеливались критиковать правительство. Больше того, в той же газете было напечатано письмо, в котором местный епископ укорял своих прихожан за то, что они редко ходят в церковь. Я не могу даже сказать, какое из писем потрясло меня больше. Однако не было никакого сомнения: письма эти указывали, что в Англии воцарилась полная анархия.
Мастер Питер сообщил мне, что управление психологии не пропустило меня в убийцы. С одной стороны, я почувствовал громадное облегчение. С другой — глубоко оскорбился. Чем же я им не подошел? Почему мне не доверяют. Я ощутил унижение.
— Не переживай, — сухо сказал ван Эйк. — Они ввели в компьютер твои данные и проиграли на нем ситуацию, в которой ты должен выполнить задание. И обнаружили, что все шансы за то, что тебя поймают в первый же раз. А мы не хотим, чтобы наши люди погибали так быстро.
— А что же теперь?
— Я тебя отправляю в Главный штаб.
— Главный штаб? А где это?
— Узнаешь, когда попадешь туда. А сейчас направляйся к метаморфисту.
Доктор Мюллер был специалист по пластическим операциям. Я спросил его, что он будет со мной делать.
— Не знаю, пока не выясню, что вы собой представляете.
Он меня всего обмерил вдоль и поперек, записал голос, проанализировал походку и проверил все мои психические данные.
— Теперь отыщем вам брата-близнеца.
Я наблюдал, как мою карточку сравнивали с десятками тысяч других, и принялся уже подозревать, что я — личность совершенно уникальная, не напоминающая никого на свете, когда почти сразу из аппарата выпало две карточки. А прежде чем машина закончила работу, на столе перед доктором лежало уже пять карт.
— Неплохой набор, — произнес доктор Мюллер, разглядывая их. — Один синтетический, два живых, один мертвец и одна женщина. Ну, женщину мы отложим в сторону, но запомним для себя, что на свете есть женщина, которую вы могли бы прилично имитировать.
— А что такое синтетический? — спросил я.
— Это личность, тщательно составленная из поддельных документов и придуманного происхождения. Сделать синтетического — задача сложная и рискованная, приходится вносить изменения в государственные архивы. Я не хотел бы пользоваться придуманной личностью, потому что тут не учтешь мелких деталей, которые могут оказаться жизненно важными. Я предпочел бы дать облик и данные живущего человека.