— Хэмп, Хэмп, — услышал он шепот, — выходи наружу. Есть дело! — Это был Джимми.
Уингейт осторожно пробрался между рядами коек и выскользнул в дверь следом за Джимми. Сэтчел уже был на дворе, и рядом с ним виднелась четвертая фигура.
Это была Аннек Ван-Хайзен. Как она сумела пройти на запертый участок барака для холостяков? Глаза ее припухли, словно от слез. Джимми заговорил полушепотом:
— Девушка сказала, что мне завтра прикажут отвезти вас обоих обратно в Адонис.
— Зачем?
— Она не знает. Но полагает, что вас хотят продать на Юг. Вообще говоря, это не очень правдоподобно, старик еще никогда никого не продавал на Юг, но ведь никто прежде и не бросался на его надсмотрщиков. В общем, не знаю.
Они потеряли несколько минут на бесплодную дискуссию. Затем, после гнетущего молчания, Уингейт спросил Джимми:
— Ты не знаешь, где они хранят ключи от «крокодила»?
— Нет. Почему вы…
— Я могла бы достать их для вас, — предложила Аннек.
— Но вы не умеете управлять «крокодилом», — сказал Джимми.
— Я несколько раз наблюдал, как ты это делаешь.
— Ну, положим, вы справитесь с этим, — продолжал возражать Джимми. Положим, что вам удастся бежать на этом судне. Вы погибнете, проплыв лишь десять миль. Если вас даже не поймают, то вы умрете от голода. Уингейт пожал плечами.
— Я не собираюсь позволить продать себя на Юг.
— Я тоже, — добавил Хартли.
— Погодите минуту.
— Что ж, я не вижу…
— Погодите минуту, — раздраженно повторил Джимми. — Разве вы не видите, что я думаю.
Некоторое время все молчали. Наконец Джимми сказал:
— Хорошо, дитя мое. Вы лучше отойдите немного в сторону и дайте нам поговорить. Чем меньше вы будете знать об этом, тем лучше для вас.
У Аннек был обиженный вид, но она послушно отошла. Трое мужчин коротко посовещались. Потом Уингейт сделал Аннек знак присоединиться к ним.
— Большое спасибо за все, что вы сделали для нас, Аннек, — сказал он. — Мы придумали выход из положения. — Он сделал паузу, зачем смущенно добавил: «Ну что ж, спокойной ночи!»
Она подняла на него глаза.
Уингейт не знал, что ему делать. Он проводил ее за угол барака и снова пожелал спокойной ночи. Когда он вернулся, его лицо было все таким же смущенным. Все трое вошли в барак.
Патрон Ван-Хайзен тоже никак не мог уснуть. Для него всегда было мучительно наказывать своих людей. Черт возьми, почему они не могут быть хорошими парнями и оставить его в покое! Правда, в эти дни у него было не очень-то много покоя. На сбор урожая он затрачивал больше, чем мог выручить в Адонисе, во всяком случае, после уплаты процентов. В этот вечер он занялся своими счетами, чтобы как-нибудь отделаться от охватившего его неприятного чувства. Но ему трудно было сосредоточиться на цифрах. Этот Уингейт… Он купил его для того, чтобы он не достался проклятому Ригсби, а не затем, чтобы иметь еще одного рабочего. Он уже и так вложил в рабочих слишком много денег, хотя десятник все время жаловался, что не хватает рабочей силы. Теперь придется либо продать несколько человек, либо просить банк снова продлить закладную.