Мышцы экзоскелета сжимались все сильнее, вдохнуть не было никакой возможности, грудную клетку сдавило так, что перед глазами поплыли красные круги. Купер рвался и дергался изо всех сил, пытаясь выиграть еще хоть полсекунды жизни, но все его усилия были тщетными – мощь и крепость искусственного тела, внезапно превратившегося в чудовищный саркофаг, многократно превышала его собственную. Ослабевая с каждым мгновением, мастер-сержант еще сражался с собственным скафандром, однако уже понимал, что обречен. Организм продолжал бессмысленную борьбу, хотя сознание уже смирилось с неизбежным.
Уж Купер-то в отличие от некоторых задохликов из своего взвода в любом случае не собирался жить вечно.
Точечный импульс подпространственного нуль-сигнала за доли секунды пронзил сотни парсеков межзвездного пространства, зацепил полыхающую корону двойной звезды, ионизировав участок ее разреженной плазмы, многократно усилился, вновь проколол пространство и на выходе из «кротовой норы» был захвачен комплексом приемных биоустройств имперского военного ретранслятора Мудрый Мбанго, который дрейфовал в двух прыжках от Метрополии, пошевеливая рудиментарными ластами, словно гигантская добродушная черепаха.
– Принят кодированный сигнал с Малышки Эми, – доложил вахтенный связист дежурному офицеру. – Ударная группировка Четвертого флота.
– Сливай напрямую в Адмиралтейство, – распорядился офицер. – Красный приоритет. Говорят, у них там было жарко. – Он покачал головой. – Даже по меркам Звездного Легиона…
Ретранслированный сигнал с одного из крейсеров, участвовавших в операции на Арагоне, поступил в Адмиралтейство в тот момент, когда Фань Юшенг мрачнее тучи заканчивал обед в столовой для высшего офицерского состава. На запястье у полковника настойчиво завибрировал коммуникатор. Отложив серебряный десертный нож, Юшенг принял вызов.
– Гражданин полковник! – на крошечном мониторе возникло перекошенное то ли от волнения, то ли от помех лицо дежурного офицера связи Адмиралтейства. – Срочное донесение! Красный приоритет!..
– Хорошо. Скиньте мне на коммуникатор, – хладнокровно произнес полковник. – Я доложу адмирал-командору.
Монитор погас, и через пару секунд коммуникатор коротким писком сообщил о приеме данных.
На самом деле спокойствие помощника адмирал-командора было показным. Красный приоритет донесениям просто так не назначают. Юшенг сразу заподозрил, что информация может быть связана с пропавшей ударной группировкой Четвертого флота. В Адмиралтействе любых сведений об этом ждали как манны небесной – никто не понимал толком, что произошло на Арагоне. Не обладая достаточными данными о случившемся, адмирал-командор пока воздерживался от каких-либо комментариев и поспешных шагов. Последней поступившей с Арагоны информацией было донесение контр-адмирала Потоцкой о бойне на поверхности планеты и потере десантных кораблей. Никаких других известий не поступало оттуда уже несколько часов. Высшее руководство Адмиралтейства раскололось на два лагеря: одни выступали за немедленную термоядерную бомбардировку Арагоны, другие предлагали выслать туда дополнительные штурмовые силы, чтобы выяснить, наконец, что же там происходит. Папаша Лювиг не поддержал ни тех, ни других. Он был опытным стратегом и не любил пороть горячку. Многолетняя практика подсказывала ему, что ожидание порой может принести гораздо более ценные плоды, чем активные действия сгоряча. В конце концов, Герой Империи адмирал Гомес однажды тоже забрался со своей флотилией в глухой угол Галактики, где мощное реликтовое излучение двойного гиганта не позволяло импульсам нуль-сигнала прокалывать пространство, и адмирала две недели считали погибшим в битве с бекарианами. Пять часов безвестного отсутствия ударной группировки Четвертого флота – не тот срок, чтобы поддаваться панике. Панике не стоило поддаваться в любом случае. Однако, учитывая сопутствующие обстоятельства, беспокоиться уже следовало начинать, и очень серьезно.