Часов в пять небо насупилось, надвинулись темные тучи и зашумел ливень. Иностранец подхватил Марину под руку, и они побежали в ресторан.
День был воскресный. Народу набралось много — отдыхающие из санаториев и просто любители загородных прогулок. Метрдотель беспомощно развел руками.
— Прошу прощения. Все места заняты. Однако мы сейчас что-нибудь сообразим. И через минуту он уже провожал их к большому, на шесть персон, столу в углу зала.
Они сели у окна.
— Что будем пить? Коньяк? Русская водка? Шампанское?
Марина мотнула головой, что означало: «Не хочу!»
— Но вы же что-то будете пить... Кроме вашего знаменитого боржома.
— Наше знаменитое пиво. Жигулевское.
— Голос крови. Немцы обожают пиво.
— А я не считаю себя немкой. Я русская. Васильева. Дочь своей мамы.
Беседуя со своей спутницей, турист не заметил, как к их столику подошла пара: высокий молодой человек в сером костюме. Свободный и широкий жест, легкий акцент позволили без труда узнать в нем грузина. На вид ему, как и его подруге, было лет двадцать пять.
— Разрешите? — грузин склонился над стулом иностранца и приветливо улыбнулся. — Вы не будете возражать, если мы сядем за ваш стол? Понимаете, создалась безвыходная ситуация, — и он развел руками. — Все места заняты... И только за вашим столом...
Наступило неловкое молчание. Девушка со вздернутым носом упрекнула грузина:
— Я же тебе говорила, Серго, что это неудобно.
Но тут в разговор вмешалась Марина:
— Почему же неудобно? Вы нам вовсе не помешаете. Не так ли, Эрнст Карлович?
Но ответа не последовало.
— Пойдем, пойдем, Серго. Прошу тебя.
И вдруг в голосе Марины зазвенел металл
— Я не очень понимаю ваше молчание, Эрнст Карлович. Молодые люди хотят...
— Что вы, я очень доволен. Великолепное общество.
Контакт наладился быстро, чему в немалой мере способствовал общительный характер грузина. Он тут же атаковал иностранца:
— Вам понравились женские головки Ротари? Не правда ли, изумительны? Мастерски выписаны, хотя и не очень глубоки по характеристике. Согласны? А Робер? А коллекция «антиков»? О, этот князь знал, что надо привозить из Италии. Какая картина произвела на вас самое большое впечатление?
Зильбер, не задумываясь, ответил:
— «Андромаха, защищающая Астианакса». А вам, Марина, понравилось это полотно?
Она подняла брови, усмехнулась и ничего не ответила.
— Так как же, Марина?.. — продолжал допытываться гость.
— Вы не обижайтесь, господин Зильбер, но эта картина вызвала не очень приятные для вас ассоциации.
— Это есть неожиданный ответ. Для меня лично?.. Странно. В каком образе я представился фрейлейн? Астианакса?