Итак новый вариант: Ольга! Завтра с утра явится Снегирев, и Птицын надеется, что тот опознает по фотографии Ольги девушку в ЦУМе и кино «Метрополь». А пока — по домам. Они вышли на улицу. Холодный ветер гудел на разные голоса. Вызванные из гаража машины еще не подошли к подъезду. Стояли молча. Поеживались. Каждый думал о своем. И вдруг Птицын простодушно спросил:
— Жениться не собираешься?
Бахарев привык к неожиданным вопросам Александра Порфирьевича и не удивлялся им, но этот вопрос насторожил.
— С чего бы это вдруг...
— С чего, с чего! Просто так. Интересуюсь. Вот и спрашиваю...
— Сложный вопрос задаете, — и сразу переключился на шутливый тон: — Днями выяснится. А пока — туман, сплошной туман.
— Странный ты. Ну давай, давай. Плыви в тумане. Вот и машины наши подошли...
И они разъехались в разные края Москвы.
Всякое с Птицыным бывало — как-то целый месяц плутал по ложному следу. Но уже после того как нащупал правильную дорогу, тут уж никто не мог сбить его с курса. А с «Доб-1», как он выражался, черт те что получается. Вчера вечером, кажется, все неоспоримо свидетельствовало: иностранная студентка Ольга... И вот с утра...
Снегирев не подтвердил.
— Нет, не похожа! Фигура вроде бы та же, а лицо? Есть что-то общее... Но скорее нет. И прическа у той, в ЦУМе, была совсем другая.
Значит, цепочка, связывавшая Ольгу, врача-практиканта в подмосковном городке с Зильбером, с девушкой из кинотеатра «Метрополь» рвется. Что же остается на чаше весов Ольги? У нее на приеме в поликлинике были пять молодых горожан из одиннадцати, получивших по почте вражеские газеты-листовки...
И снова раздумья — Ольга или Марина? И вдруг звонит Михеев.
— Он в приемной...
Кто он, откуда вы звоните?
— Из приемной. Сюда явился Победоносенко.
...Птицын поднялся из-за стола навстречу Победоносенко, протянул руку, поздоровался, пригласил сесть, а сам занял свое любимое место на подлокотнике большого мягкого кресла в углу комнаты.
— Будете курить?
— Благодарствую. Воздержусь.
— Кофейку?
— Благодарствую. Предпочел бы перейти к делу.
Птицын улыбнулся.
— Не торопитесь Я ведь ждал вас, Аркадий Семенович. Никому не говорил об этом, даже ближайшему помощнику, но был почему-то уверен, что придете.
— Странно. Почему вы меня могли ждать?
— Мы с вами знакомы...
— Не имею чести. Правда, как поется в песне: «Одесса очень велика...»
— Нет, мы не в Одессе встречались с вами, а в этом же доме. Хотя и не без посредничества Одессы. По делу шайки одесских контрабандистов.
— А-а-а, вспоминаю, вспоминаю. У вас, чекистов, плохая привычка — извините за резкость. Вы всегда изволите усаживаться таким образом, что ваше лицо с трудом разглядишь, а собеседник — как на ладони. Теперь я вижу, что лицо знакомое. Да, встречались. Грехи молодости. Но я, кажется, искупил свою вину. Ведь в этом доме я бывал и после войны. Вам известно это?