— Не пугай! Стрелять и мы умеем!
— Не сомневаюсь, только зря! Вы окружены! Выходите, говорю!
Наверно, у незнакомцев мнения разошлись, и они все еще решали — выходить им или нет.
Маркин повесил автомат за спину, вышел на середину просеки, поднял руки. Оттуда его было видно и своим и тем, что спрятались за деревьями. Он крикнул:
— Что ж вы, ребята? Выходи, не бойся!
Небольшая пауза, потом:
— Ладно, идем!
Один за другим на просеку вышли три человека с поднятыми руками. Их окружили партизаны.
— Документы есть? — спросил Галушкин.
Ему сунули в темноте какие-то бумажки. Он накрылся плащ-палаткой, включил фонарь. Прочитал удостоверения, отпечатанные на плотной тонкой бумаге. Примерно такие же документы были и у каждого из нас. В них говорилось, что такой-то командир или красноармеец командируется в глубокий тыл противника для борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. Подписавшие документ начальники обращались ко всем органам Советской власти и командирам Красной Армии с просьбой оказывать всяческую помощь владельцу данного удостоверения.
Это были армейские разведчики. Оборванные и изнуренные, они бродили по лесу, искали партизан. Дней двенадцать назад пятнадцать человек их перешло линию фронта. Новички в условиях вражеского тыла, они двигались днем, заходили в деревни за продуктами. И вот жестоко поплатились за свою беспечность: двенадцать из них, в том числе командир группы и радист, погибли в неравном бою с карателями. Они рассказали, что все ближайшие деревни и хутора по предстоящему пути следования группы Галушкина заняты гитлеровцами или полицейскими.
— Идите, ребята, в сторону железнодорожной станции Красное. Там, возможно, встретите местных партизан, — посоветовал им Галушкин, не указывая точно района расположения наших отрядов.
Он надеялся, что этих ребят непременно встретит кто-нибудь из партизан или из местных жителей, связанных с партизанами.
Разведчикам дали немного галет. Они тут же их съели. Потом посидели, покурили.
— Не завидуем мы вам, хлопцы, — сказал один из них простуженным голосом. — Если будем живы, то хотелось бы узнать, как вы перешли линию фронта и все ли обошлось благополучно. Мы дважды пытались перейти к своим, но... Осторожнее переходите железную дорогу. Она сильно охраняется.
— Да-а, с такой ношей шагать по тылам трудно, а через линию фронта... Ну, раз так случилось, ничего не сделаешь, — надо. Желаем вам на дорогу того, чего и себе, — добавил второй.
— Ничего, ребята, бог не выдаст, свинья не съест, — бодро ответил Галушкин. — А за доброе пожелание спасибо.