Сломив гордость, сын Мэбэта поделился своей бедой с новообретенным другом, и Заика, на удачу, назвался великим знатоком человеческих обычаев. К тому же, пока ехали, он успел подробно расспросить Хадко о содержимом нарт и уверял, что лучшего калыма и не надо. Заика был добрым парнем и любил говорить людям приятное и знал, что самые приятные слова — те, которые человек хочет услышать.
Махако сказал — и был совершенно прав, — что свататься следует так. Нужно подъехать к чуму родителей невесты и крикнуть: «Эй, старик, застал ли я твою дочку дома?» Если жениха ждут давно и сама невеста так замуж хочет, что готова из пим выпрыгнуть и побежать за нартами будущего мужа, то родители выходят из чума и отвечают:
— Дома наша дочка, ты вовремя приехал — иди к нам.
Но обычно, говорил Заика, после первого крика из чума не показываются — важность свою выставляют, цену набивают.
— Однако ты не робей, кричи другой раз, а надо будет — и третий, — учил он Человека Пурги. — После третьего раза точно выйдут.
— А если не выйдут? — настороженно спросил Хадко.
— Если после третьего раза молчат, тогда плохо, брат, твое дело — отказали тебе. — Заика рассмеялся и продолжал: — Но ты, брат, не горюй. В конце концов, невесту можно выкрасть по обоюдному сговору, а потом подарками откупиться. А если и это дело сорвется — не беда. Нынче в тайге много красивых девушек. А коль в тайге не отыщем — в тундре найдем.
После тех слов Хадко совсем было загрустил, но, на счастье, вновь забурлила в нем молодая злость. Хорей обжег оленьи спины — полетели нарты и остановились у большого чума, в котором жил отец невесты.
С ходу заорал Хадко — так заорал, будто тонул в болоте и звал на помощь:
— Эй, старик, застал я твою дочку дома?
Из чума ни звука, ни движения — только собаки Пяков окружили нарты и лаяли яростно. Одна из них, беломордая старая сука, уже готова была броситься на чужаков, но Хадко огрел ее древком пальмы. (Думка промелькнула в голове сына Мэбэта — хорошо, что хватило ума не взять с собой Войпеля: он бы всех собак передрал и сватовство испортил безвозвратно.)
Заика подтолкнул товарища в бок: мол, не робей, кричи еще. Хадко крикнул — но уже не так, как в первый раз. После того крика зашевелились шкуры полога, и скоро показался из своего жилища старый Пяк, безволосая голова.
— Кто ты такой и что тебе надо? — спросил он сухо, почти злобно.
Усилием отогнал Хадко подступившую робость:
— Дочку твою сватать приехал, калым привез. Я — Хадко, сын Мэбэта из рода Вэла. Хочу, чтобы все было по-людски, по родительскому благословению…