Аномалий поблизости нет, говорит мне «Суворов». Очень хорошо. По вечерней поре я их в полуметре от себя мог бы не заметить. Иду к вагону, стоящему невдалеке от вокзала.
Входные двери давным-давно кто-то выломал или разнес из тяжелого оружия. В тамбуре — гниющий труп чернобыльского кабана-мутанта. В нем еще и черви копошатся!
Не повезло тебе, свинка. Ты хоть и саблезубая — из верхней челюсти аж три пары клыков растет, да из нижней еще два пары, — а нашлась зверюга посерьезнее…
Прохожу тамбур.
Знаете что, ребята? Тут орудовали какие-то, прости, Господи, тупые говнюки. Ну ладно, добрались они до мертвой электрички, сняли стекла, срезали мягкую обивку с сидений, вырвали электрику, по сдирали всё, что можно сдать на металлолом. Могу понять: ну, бедно жили, ну, прихабариться захотелось, а другого хабара — настоящего — тогда еще тут не было.
Но мать твою за ногу, на хрена они вырывали деревянные железнодорожные сиденья с корнем? На хрена рубили их в мелочь и бросали обрубки прямо тут? На хрена приволокли сюда груды мусора и завалили проходы? Да тут бес ногу сломит!
Обуеть. Я вот когда приму на борт порядочно, тоже не подарок. Но отчего-то меня пьяный кураж не клюет в жопу, мол, дай-ка расхреначу вагон электрички!
Загадка, короче.
Сунулся в другой вагон: та же картина. И в третьем. И в четвертом.
Может, разобрать завалы на одном, конкретно взятом пятачке, лечь, какой-нибудь широкой доской укрыться, да и не отсвечивать? А? Избаловался, что ли?
Да нет, ребята, я парень простой, мне много не надо. Но если я тут примусь клятый мусор ворочать, чтобы гнездо себе устроить, такой грохот поднимется, что сюда сейчас же явится погостить и справиться о моем здоровье вся благочестивая округа…
Наконец мне повезло: нашелся пассажирский вагон. Настоящий купейный, какие до сих пор бегают по дорогам нашей родины. Металлическая лесенка откинута, будто приглашает: ну, дружок, здесь тебе и стол, и дом…
Так, теперь зацените: ступенечки у той лесенки не сплошные, а… из такой мелкоячеистой сеточки, и прямо сквозь эту сеточку пророс цветок. Я, ребята, не ботаник. Во всех смыслах, а стало быть, и в буквальном. Но, по-моему, когда-то цветок был васильком. Или в предках у него водились васильки. Одна беда: очень высокий и черный. Как уголь-антрацит, аж поблескивает. Угораздило же его прорасти сквозь сеточку на самой середине лесенки. А?
Как мне теперь: рядом с мутантным цветком пройти? Прямо по цветку? Над цветком?
А помните, еще недавно был у меня в биографии грибочек. Очень аппетитный на вид. Вы вот не говорите мне, что у меня от полной фигни очко играет, и правильно, что не говорите. Представили себе — и у самих небось очко заиграло?