Сбоку виднеется каменная башня, старенькая вся, времен паровозов и товарища Сталина. Или, мать твою, еще товарища Ленина? Как там инструктора ее называли? Паровозная заправка? Развалина там, а не заправка, и груда битого кирпича вусмерть закопченного. Видно, поиграли с той заправкой бравые пацаны с ручными огнеметами «Приз»…
А у кормы электровозной валяется чей-то труп. Ну, жирного хабара тебе в сталкерском раю, парень.
Над разогретыми рельсами дрожит легкое марево, душно — наверное, быть грозе, и всё в какой-то голубоватой дымке, будто прямо здесь, прямо сейчас снимается романтическая сказка.
В общем, дошли мы. Почти дошли. Снегирева, правда, жалко: в самом конце маршрута кони двинул мужик.
Но добрались же мы, а? Добрались? Молодцы мы, верно?
И я как-то успокоился. Да гребись оно конем! Папашка Снегирев сам виноват.
Кабы я знал, какая завяжется хренотень!
Так вышло, ребята, что до конца тут было еще очень и очень неблизко. Всяко до конца моего маршрута. О других не скажу пока. А мне еще предстояло сорок верст по говнам плыть, как моя бабуля говаривала.
Ближе всех к электровозу стоял Молот.
Потом — Зара. Третьим — я. А замыкающим — Плешь.
Молот скомандовал:
— А ну-ка, Плешь, иди первым. Твоя очередь.
Когда Снегирева скрутило, это было страшно. Но к такому нас готовили. Мы понимали: да, Зона — гадина, такое тут случается сплошь и рядом. Но дальше пошла такая свистопляска, к какой ни я, ни Зара готовы не были.
Короче, Плешь повел себя странно. Он так спокойно — не завизжал, не запенился — отвечает мастеру:
— Давай-ка Зара сейчас первой пойдет.
Молот опешил.
— Ты что, Плешь? Обуел? Ты обязан.
А тот ровно так ему, ни страха, ничего такого, мирно заявляет:
— Да нет, мастер, я ж не против, я потом пойду, на обратном пути, хоть до самой точки. А сейчас Зары очередь, она еще ни разу первой не была, да и ближе она к тебе.
Молот бросил ему:
— Боишься?
А тот опять без эмоций:
— Мастер, да я же хочу как лучше. Я-то с маршрута на шаг сойду, пока вас троих обходить буду. И мне отсюда — двадцать шагов, а ей всего десять. И обходить Заре одного тебя… Мастер, так техничней будет, реально.
Какая же дурь у Плеши в башке завелась? На пустом месте с ведущим спорит, умный, блин, нашелся!
И Зара опять напряглась:
— Да я не против. Когда мужиков нет, баба их мужское дело еще и получше сделает. Всегда так было.
— Вот и хорошо, мастер. Вот и отлично.
Только Молот себя заморочить не дал. И я бы не дал на его месте. Глядит он на Плешь недобро, тяжело глядит и холодно цедит — у меня от его голоса аж мурашки побежали: