Клоун быстро косится разукрашенным глазом на планетарников. «Принудительно», — шепчет Эф зеркальными губами. Цербер раздраженно кивает. Клоун съеживается и втягивает голову в плечи, изображая ужас. За преувеличенным, шутовским страхом в уголках его разноцветных глаз притаился, кажется, страх настоящий. Он не разглядел принудительного. Не заметил наручников. Хороший профессионал обязан всегда замечать такие вещи.
Матвей тем временем начинает всерьез нервничать. Судя по всему, он наконец вспомнил, как сюда попал и зачем. Он кидается было к выходу, но Цербер и Эф берут его под руки и стискивают с двух сторон.
дви-гай-ся в ритме
— Адовы псы! — визжит Матвей. — Люди с зеркальными лицами! Люди без лиц!..
Предпаузники, возбужденно кучкующиеся у «Фото на память» и у «Все будет в порядке», начинают оглядываться. Быстро царапнув взглядом зеркальные маски планетарников и что-то для себя уяснив, клоун комкает размалеванное лицо в гримасу горя. Принимается громко рыдать и пускает два фонтанчика искусственных слез. Матвей умолкает на середине фразы и сочувственно смотрит на клоуна. Тот перестает плакать, улыбается белыми губами, снова давит на нос-пищалку, вручает свою связку шариков Эфу и извлекает из кармана конфету. Разворачивает шуршащий фантик. Матвей наблюдает за его действиями не дыша.
— Скушаем витаминчик! — торжественно провозглашает клоун.
Матвей послушно разевает рот, и клоун кладет ему на язык черный
переливающийся леденец. Потом раскланивается и, как бы подавая Матвею пример, бодро марширует в дальний конец фойе, ко входу в зону. Оттуда он счастливо машет Матвею рукой.
слушай мой пульс слушай мой пульс
— Не ходи туда, разноцветный, — шепчет Матвей, завороженно глядя на клоуна. — Не ходи, у тебя там смоется краска…
зна-ю одно
бу-дет родной
слушать мой пульс слушать мой пульс слушать мой пульс слушать мой пульс
Что-то странное со звуком — он вдруг врубается на полную мощность. Невидимый оркестр заходится тонкой электронной дробью, анонимная исполнительница множественными спазмами выталкивает из горла свою визгливую мантру. Цербер щерится и послушно кивает в такт, Эф копается в «сервисе» фестивальных настроек, надеясь отменить саундтрек (вероятно, вы пытаетесь сделать что-то не совсем верное), Матвей корчится, обмякнув у них на руках. Столпившиеся в фойе пред— паузники озираются — кто возмущенно, кто радостно — и машинально отстукивают ногами ритм. Те, кто беседовал вслух, срываются на крик, силясь переорать шум глубоких слоев.
мой пульс слушать мой пульс слушать мой… Наконец музыка выключается. Разговоры смолкают. Только моложавый, принарядившийся по случаю предпаузник, с ног до головы замотанный в шмотки «мне повезет», трубит, как глухонемой, на всю зону Паузы и сверкает сальными глазками: