Но может быть, думала Хилари, дело обстоит еще хуже. Коннер — властный человек и не любит делиться; он привык быть для окружающих господином и повелителем. Что, если он решил «сделать ее своей» психологически, так, чтобы всякий раз, занимаясь любовью, она с болью вспоминала о его мускулистом теле и хриплом голосе, его силе и нежности, о лунном свете и запахе осени в Дымных горах…
И, похоже, он достиг своей цели.
Из зеркала смотрела на нее бледная как смерть женщина с запавшими глазами. «Не о чем так горевать, — строго сказала своему отражению Хилари. — Он ничего тебе не обещал. Ты знала, на что идешь».
Но в измученных глазах зеркального двойника таились скорбь, разочарование и неизбывный ужас перед грядущей разлукой.
«Не забывай, — холодным, как зеркальное стекло, голосом напомнила Хилари, — не забывай: все твои страдания — ничто по сравнению с той болью, что должна принести ему ты».
Коннер вошел к себе в кабинет с опозданием на двадцать минут. Гил смерил его убийственным взором. «Три года! — как бы говорил его негодующий взгляд. — Три года мы готовились к этой схватке, и теперь, когда осталось нанести последний удар, ты не даешь себе труда вовремя явиться на поле боя!»
Коннер только поднял брови и улыбнулся, и взгляд его ответил: «Вот именно».
— Извините, ребята, — обратился он ко всем присутствующим, садясь на свое место во главе стола. — Я ничего не пропустил?
Секретарша поставила перед ним чашку дымящегося кофе, заместитель сунул под локоть план комплекса, а Гил грохнул перед ним на стол кожаную папку, где хранились контракты.
— Да что ты мог пропустить, черт побери? — проворчал он. — Прекрасно знаешь, что без тебя мы бы не начали! — И он в который раз за эти несколько минут покосился на часы. — Владельцы Драконова Ручья через десять минут будут здесь! У нас не осталось времени, чтобы разработать стратегию…
— Наша стратегия очень проста, — ответил Коннер, откинувшись в кресле и смерив адвоката твердым взглядом. — Даем им все, что они запросят. Такую сделку мог бы заключить и ребенок.
Гил испустил тяжелый вздох.
— Говорю же тебе, Кон, мы можем заставить их снизить цену! Все, что от нас требуется, — затянуть переговоры. Потеряем час или два, зато отдадим вдвое меньше!
— Я не хочу терять час или два, — ответил Коннер, отодвигая папку. — Не хочу добиваться снижения цены и отдавать вдвое меньше. Все, что мне нужно, — подписать эти чертовы бумаги и отправиться домой.
— Да пойми же, Кон, вдвое…
— Помолчи, Гил, — сухо ответил Коннер. — Что-то ты сегодня взвинчен. Не выспался?