Речь начал Бойша. Вождь очень быстро всё понял и не тешил сородичей красивыми сказками.
– Скверно наши дела складываются. Карлики нас за городьбой замкнули, как мы рыбу в затоне замыкаем. Выходить сможем только ночью. Никак ты, Ромар, рассказывал, что ночью эти птицы не видят, – так?
– Дети тура так говорили, – подтвердил колдун.
– Сегодня до заката придётся той водой обходиться, что в домах осталась. Ночью к Великой пойдём. Но допрежь – посмотрим: уйдут диатриты отсюда или нет? Отскочут подальше в степь или кружить вокруг станут? Ежели не уйдут… – лицо Бойши приобрело вдруг донельзя свирепое выражение, ну чисто страшный Жжарг, пожиратель младенцев, – то мы тогда с ними в потёмках-то по-иному говорить станем!..
– Верно, верно, всё верно, да вот только не станут карлики нашей вылазки ждать, – покряхтел Ромар. – Не впервой им с городьбой да частоколами сталкиваться. Уйдут они. И далеко. Знаю я, сколько диатрима эта может за день одолеть. Самому сильному воину не впору. Так что не станут они тут ночью под наши копья подставляться. Даже стражи не оставят.
– Так если они ночами уходить станут – неужто ж пропадём? – крикнул кто-то из охотников.
– Пропасть – не пропадём! – непреклонно отрезал Бойша. – А вот наломаться – наломаемся до кровавого пота. Но всё равно, я так полагаю, что даже если и ускачут карлики далеко отсюда – достать их и там можно. Отправим отряд. Идти будем ночью. А днём – лежать, головы не подняв, и чтоб даже мочились бы и то под себя! – Раздались смешки. – А как стойбище их найдём – дождёмся темноты и покрошим всех!
Речь вождя встретили дружными возгласами одобрения, однако Ромар покачал головой:
– О другом, сородичи, думать надо. Диатриты нам охотиться не дадут, Великая остановилась, рыбы не стало. С чем зиму зимовать станем?
– До зимы с карликами покончить надо! – раздался возглас.
– До зимы! Хорошо говоришь, да только легко ли исполнить будет? Птички их в темноте видят хуже тетери, это верно. Да только, если их всполошить, они всех направо и налево клевать станут, своего от чужого не отличая. Сколько наших тогда поляжет? Вспомните, сейчас заваленных птиц добивали, и то Шукан едва без ноги не остался. А в ночи и нам солнце не светит. И даже если побьём их… Карликов эвон какая тьма привалила. Потеряют они сотню, потеряют две – да только не дорога ли такая киноварь окажется?
Бойша нахмурился:
– К чему это ты, Ромар, речь-то ведёшь? Говори сразу.
– Да к тому, что, может статься, нам отсюда уходить придётся, – тихо, без выражения проронил Матхи. Все так и обмерли.