Двухминутная пробежка по безлюдным, вымытым до стерильной чистоты коридорам… Двустворчатая дверь отворяется с неуверенным скрипом… Темнота, мерцание мониторов, в несколько рядов закрепленных на стене…
Наш мир жесток, — сказал Васку. — Кому, как ни тебе, мутант, знать это?
Словно раскаленными клещами рванули сердце…
Малва стояла под душем. Она расставила крепкие ноги и выгнула спину от удовольствия… Да, для дэка из южных джунглей такой душ — божественный источник. Фонтан молодости!
Что… — хотел было задать вопрос Птицелов.
Но не успел. Все стало и так понятно.
Он увидел— через тот же самый монитор — как дверь в душевую распахнулась. В наполненную паром комнату вошел человек в накидке из черного материала. В руке он сжимал любимое орудие полицейских — резиновую дубинку.
Малва обернулась, в тот же миг дубинка взлетела.
Человек врезал Малве по лицу. Молча, без предупреждения, без всяких объяснений… Женщина упала на колени. На залитом водой кафеле стали расползаться темные пятна.
Птицелов метнулся к Васку. Длинные мус- | улмстые руки выставлены вперед. Похожие на к слезные штыри пальцы готовы полосовать и рнать хилую плоть тощего на куски.
Васку отклонился. Легонько стукнул сухонь- I ой ручкой по твердокаменному плечу, в развороте ткнул кулачком второй мутанту в левый бок. И Птицелов врезался в стену. Уперся липом в тот самый монитор. Выплюнул на экран слюну вместе с кровью, захрипел, понимая, что задыхается, что сердце вот-вот лопнет, как перезрелая томатная Ягодина.
А Васку поставил ногу в начищенной туфле ему на спину. Вытащил из подмышечной кобуры сверкающий хромом пистолет. Прижал ствол к бритому затылку мутанта.
Смотри, смотри, массаракш!
…Дубинка взлетала и падала. В Малве, рожденной на помойке южного Приграничья, было много жизни. И она вытекала из ее обнаженного тела на кафельный пол в переполненной паром душевой. Малва — воровка и потаскуха — могла дать фору в драке любому мужику. Но первый удар стал слишком уж большой неожиданностью…
Смотри и запоминай! — шипел Васку. — Как сотрудник сектора «Оперативного реагирования», ты обязан держать язык за зубами. Что бы ты ни увидел, свидетелем чему бы ты ни стал, ты молчишь и подчиняешься. Молчишь и подчиняешься, понял? Тебе — дикарю и выродку — предоставлена честь иметь дело с вещами, которые составляют основу государственной безопасности Свободного Отечества. Ты должен знать, что в случае разглашения, неподчинения или профессиональной непригодности вслед за тобой на самое дно могилы ляжет эта шлюха и ваш ублюдок! Я знаю, ты умеешь отличать правду от лжи. Скажи, что я лгу! Ну! — он ударил Птицелова рукоятью пистолета в ухо. — Скажи, дикарь, что я лгу!