Роясь в книгах, он нашел вход в подвал, где, вероятно, были помещения библиотечных служителей. Время и непогода пощадили эти. скромные каморки. В них Птицелов обнаружил массу интересных и полезных вещиц. Там же он и разжился жестянкой с табаком. На скелет владельца в полуистлевшем мундире муниципального служащего Птицелов не обратил внимания. Еще один скелет среди десятков тысяч. Подумаешь!..Мутанты в два счета разобрались со снедью. Свернули по самокрутке, с наслаждением затянулись медвяным дымком. Что ждет впереди — неважно. Важно, что сейчас выдалась минута покоя, граничащего со счастьем. Сахарный блеск меловых обрывов вдруг потух. Над краем котловины начали собираться клочковатые тучки, чреватые нудным осенним дождем.
Как думаешь, Бошку, догоним мы гада? — спросил Птицелов, поглядывая на хмурящееся небо.
Теперь точно догоним, — ответствовал мутант — Вон его следы. Куда ему деться?
Колотун боязливо покосился на дно котловины, все еще затянутое туманом. Густым, плотным, будто слежался за много лет.
Как мы его найдем, в этаком молоке? — вопросил Колотун.
Развиднеется, — лениво отозвался Бошку.
Птицелов глубоко затянулся, обжег губы и сплюнул окурок.
Идти пора, мужики! — сказал он. — Мы тут лясы точим, а Лия там, может, от страха сама не своя…
Мутанты сразу поскучнели. Начали собираться. Видно, что им страсть как не хотелось спускаться в котловину, где неподвижными клубами стоял странный туман. У Птицелова тоже было тревожно на душе. Что-то подсказывало ему: не стоит туда идти. Не то чтобы опасно там, а как-то… неправильно, что ли?.. Не по-человечески. Но Птицелов помотал головой, вытряхивая непонятно откуда взявшуюся в ней тревожную муть, взял тесак наизготовку и решительно зашагал вниз. Он шел не оглядываясь. Он знал, что товарищи тащатся следом, так они громко сопели и вздыхали. Охотнички, думал Птицелов, и как они только к дичи подбираются? Ведь за версту же слышно! Дорога становилась все круче. Ноги теперь сами несли Птицелова. Последние метры он преодолел почти бегом, но у кромки тумана, который был не совсем туман, а может, совсем туман, мутант остановился.
Неподвижным этот «туман — нетуман» выглядел только сверху. Здесь же, на дне карьера, он дна заметно «дышал». Медленно, в едином ритме вздымался и опадал, как исполинская белая грудь спящего великана. Птицелов присел на корточки, коснулся тумана ладонью. Отдернул, будто его током ударило. Поднес руку к глазам. Ладонь была покрыта крохотными каплями, как испариной. И в каждой капельке горела огненная точка. Птицелов посмотрел вверх. Небо затянуто тучами, вот-вот пойдет дождь, однако капли у него на ладони отражают Мировой Свет. Как это может быть?