— Благодарю вас, — сказал он, и это не было простой вежливостью. Может быть, в мир начинают наконец возвращаться некоторые из забытых старых обычаев, традиций, формул этикета, без которых мы стали тем, что мы есть.
Например, думал Джилл, речь Макконти… она совершенно такая же, как прежде, но не кажется ни пережитком, ни подражанием. Парень каким-то образом ухитрился сохранить свои взгляды, свою точку зрения и свой энтузиазм, несмотря ни на что. Он по-прежнему планирует, рассуждает, уговаривает — и ничто не может остановить его. Истинный торговец. Он не позволил даже ядерной войне и распаду общества сбить себя с толку.
— Как насчет чашечки кофе? — спросил он Стюарта. — Я сделаю перерыв на десять — пятнадцать минут, и вы сможете рассказать мне подробнее о своей автоматической машине, или как там она называется.
— Настоящий кофе? — спросил Макконти, и приятное, полное сдержанного оптимизма выражение его лица на миг изменилось: он кинул на Джилла откровенно жадный взгляд.
— Увы, — сказал Джилл, — всего лишь суррогат, но неплохой. Думаю, вам понравится, он получше того, что продают в городе в так называемых кофейнях.
Он пошел за водой для кофе.
— Неплохой у вас городок, — говорил Макконти, пока они ждали, когда закипит вода, — живописный и развитый.
— Спасибо.
— Приезд сюда, — продолжал Макконти, — как исполнение давнего сна. Путешествие заняло у меня неделю, а мечтал я о нем с тех пор, как закурил первую сигарету «Золотой ярлык». У вас здесь… — он остановился, подыскивая слова, — островок цивилизации в мире варварства.
Джилл спросил:
— Что вы думаете о провинции как таковой? Жизнь в маленьком городке, подобном нашему, по сравнению с городской жизнью… слишком большая разница.
— Я только что приехал, — сказал Макконти. — И — прямо к вам, не тратя времени на осмотр достопримечательностей. Моей лошади понадобилась новая подкова на правую переднюю ногу, и я оставил ее в конюшне сразу за маленьким металлическим мостом.
— Знаю, — сказал Джилл, — это конюшни Ориона Страуда. Там неплохой кузнец.
Макконти продолжал:
— Здешняя жизнь кажется гораздо более мирной. В городе, если вы оставите своего коня… Вот недавно я оставил своего у переправы через залив, а когда вернулся, кто-то съел его. Такие случаи вызывают отвращение к городу и желание уехать подальше.
— Понимаю, — сочувственно кивнул Джилл, — в городе столько жестокости, потому что там все еще слишком много бездомных и обездоленных.
— Я действительно любил своего коня, — погрустнел Макконти.
— Ну, — сказал Джилл, — в провинции вы постоянно сталкиваетесь со смертью животных. Это всегда было одной из главных неприятных сторон деревенской жизни. Когда упали бомбы, здесь у нас тысячи животных были сильно искалечены, овцы и коровы… Конечно, никакого сравнения не может быть с ущербом, нанесенным людям, там, откуда вы прибыли. Должно быть, вы насмотрелись на человеческие страдания после Катастрофы…