— Билл, — сказала она, — он вынул тебя из меня. Он вытащил тебя наружу.
И ты уходишь, поняла она. Хоппи заставляет тебя.
— Вернись, — сказала она, но это теперь стало неважным, потому что он не мог жить вне ее. Она знала. Так сказал доктор Стокстилл. Биллу нельзя было рождаться, и Хоппи догадался об этом и заставил его, зная, что Билл умрет.
Ты не успеешь показать свою имитацию, поняла она. Я говорила тебе: потише, а ты не слушался. Напрягая глаза, она видела в небе — или думала, что видит, — твердый маленький объект со струящимися за ним волосами… а затем он бесшумно исчез.
Она осталась одна.
Зачем теперь продолжать? Все было кончено. Она повернулась и стала взбираться на холм, опустив голову и закрыв глаза, находя путь ощупью. Назад — домой, в свою кровать. К глазам ее подступили слезы, она чувствовала, как они бегут по щекам. Если бы ты только мог помолчать, думала она. Он бы тебя не услышал. Говорила же я тебе, говорила…
Она побрела обратно к дому.
Паря в воздухе, Билл Келлер мог немного видеть, немного слышать, ощущать, что вокруг него находятся живые существа — деревья, животные, — и плыть среди них. Он чувствовал, что на него действует сила, поднимающая его, но он вспомнил свою имитацию и изобразил ее. Его голос слабо вырвался в холодный воздух, затем он услышал его и воскликнул:
— За наши безрассудства нам преподан жестокий урок!
Его визг отдавался у него в ушах, и он с наслаждением вслушивался в него.
Сила, его поднимавшая, исчезла. Он поплыл, счастливо покачиваясь, затем начал снижаться. Он спускался все ниже и ниже и, как раз перед тем, как коснуться земли, отклонился в сторону, пока, ведомый живущим внутри него инстинктом, не повис неподвижно над домом и антенной Хоппи Харрингтона.
— Господь сделал это! — закричал он своим слабеньким голоском. — Теперь мы видим, что пришло время выступить против ядерных испытаний в атмосфере. Призываю вас всех написать письма протеста президенту Джонсону.
Он не знал, кто такой президент Джонсон. Возможно, кто-нибудь из живущих. Осмотревшись, он не увидел его; он видел только дубовые рощи, полные живых существ, да бесшумно летящую птицу с гигантским клювом и пристальными глазами. Билл взвизгнул в испуге, когда птица с коричневыми перьями бесшумно спланировала вниз, прямо на него.
Она издала смертоносный жестокий звук, в котором слышалось желание растерзать его.
— Призываю вас всех, — кричал Билл, летя в темном прохладном воздухе, — написать письма протеста!
Сверкающие глаза птицы неотрывно следили за ним, пока он и она скользили над деревьями в слабом лунном свете.