Он тоже провел неспокойную ночь. Прилег в кабинете на кушетке, намереваясь поспать. Но уснуть так и не смог. «Не вкралась ли ошибка?» Снова и снова во всех подробностях восстанавливал в памяти и рассказ Анны, и то, что было потом записано с ее слов. «Да, — убеждался Исаев, — между тем и другим есть незначительная, но все-таки разница. Значит, нет ошибки...»
— Здравствуйте, Анна Ивановна, — поднялся Исаев навстречу женщине. И такое ожидание было написано на его лице, что Анна, забыв о приветствии, одним духом выпалила:
— Он! Узнала его.
Это сообщение телефонистки не требовало разъяснений.
Проводив ее по коридору и снова приказав Василию быть при жене неотлучно, Исаев распрощался с ними. День предстоял трудный, но он внес в дела чекистов существенные прояснения. Нужно было торопиться к товарищам.
Вернувшись, Исаев сразу же вызвал к себе Евстафьева и Круминя. Он не успел еще отдышаться от быстрой ходьбы, как, один за другим, оба появились в кабинете председателя.
Евстафьев прямо с порога заговорил о ночном наблюдении за квартирой телефонистки Яковлевой.
— Вечером пришел-таки один. Гад, он и есть гад. Предлог же себе какой придумал — будто хахаль ее прежний... Ну, а хозяйка, как мы и просили ее, дескать забегала барышня с солдатиком и сказала, что ночевать не придет, у солдата будет...
— Кто же этот тип? — с нетерпением спросил Исаев.
— Рагозин. Василий Рагозин...
— Опять Рагозин? Ну что ж, будем считать показания телефонистки Яковлевой достоверными. Теперь можно ставить последнюю точку. Остается сомкнуть кольцо вокруг вражьего клубка, а распутать клубок будет уж нетрудно, — уверенно заключил Исаев и, обращаясь к Круминю, добавил: — А выходит, Карл Янович, твоя-то «монашка» тогда ухватила на кладбище правильную ниточку. Зря ты сомневался в ее наблюдениях.
— Первое, товарищ Леонид, она давно уже не «монашка». С тех пор как мы поженились, — улыбнувшись, ответил Круминь. — Правда, на другой день после свадьбы нас арестовали жандармы. Мы долго не виделись, хотя и сидели в одной тюрьме. Но это к делу не относится... Второе — сомневался. Она могла ошибиться. На кладбище было темно, а подойти поближе к тем типам боялась. А вдруг бы они с ней заговорили, спросили что-нибудь? По-русски жена говорит плохо, с акцентом. Могла бы все провалить...
— Ну-ну, — согласился Леонид Григорьевич. Он прошел к столу, сел в кресло. Жестом пригласил сесть остальных. — Теперь ближе к делу. Да, еще Рагозина нужно позвать.
Николай Николаевич явился тотчас же.
— Все, кто нужен, в сборе. Вот как обстоят дела, товарищи...