— Здравствуйте, граф…
Под кличкой «граф» этот господин был известен в числе многих обитателей трущоб и Антошке, который познакомился с ним год тому назад, нищенствуя у вокзалов; он несколько раз исполнял поручения «графа» по доставлению писем в разные богатые квартиры и пользовался его благосклонностью. «Граф» был единственным в мире человеком, который всегда дружески и участливо относился к Антошке, платил ему за комиссии, если Антошка приносил благоприятные ответы, даривал леденцы и, случалось, зазывал к себе в «лавру»>*, где жил в угле, угощал чаем и вел с ним беседы довольно своеобразного философского характера.
— Ты это что?.. С ларьком нынче?.. Давно?..
— С лета, граф…
— Лучше, чем прежняя работа, а?
— Лучше… И фараонов не так опасаешься… Показал жестянку, и шабаш!
— А как дела! Хорошо торгуешь?
— Плохо, граф… Летом еще ничего, а теперь… Главное, погода! Вот спасибо одной барыне… Добрая… Целый двугривенный подарила…
— Ишь какая добрая! — иронически протянул «граф».
— И бумаги не взяла… И велела прийти к себе за платьем… А я двугривенный «дяденьке» не отдам… Как, по-вашему, граф? Отдавать?
— Никоим образом. Он твой! — категорически заявил «граф» и прибавил: — А ты, братец, скажи своему подлецу «дяденьке», чтобы дал тебе обмундировку потеплей, а то в чем, скотина, выпускает! Скажи ему, что генерал Езопов — запомни фамилию! — тебя остановил и расспрашивал, какой такой подлец хозяин, что посылает мальчика в таком виде… Понял?
— Понял… скажу… А если спросит: какой из себя генерал?
— Скажи: сердитый такой, с большими глазами… Усищи длинные-предлинные! — улыбаясь, объяснял «граф».
— Беспременно скажу, — радостно промолвил Антошка.
— Что твой дяденька-мерзавец… По-прежнему тебя бьет? — участливо спрашивал «граф».
— Теперь полегче… Маленьких шибко бьет. Ремнем больше, черт! А, главное, она — настоящая ведьма!
— Уйти тебе от них надо, вот что…
— Никак нельзя… Он говорит, что я ему проданный по бумаге… И, кроме того, племянник… Везде, говорит, тебя разыщу…
— Глупый! Нонче людей не продают… И какой ты ему племянник? Он все врет… Однако иди, иди, Антошка… Замерзнешь… Ишь погода! — проговорил «граф», сам пожимаясь от холода. — Да завтра же зайди ко мне, слышишь?..
— А где вы теперь живете? Я в «лавре» был… Там вас не оказалось.
— В больнице три месяца лежал и, видишь, отлежался! Теперь я не в «лавре» живу, а у Бердова моста, дом сто четыре, во втором дворе, у прачки… Запомни адрес. Да спрашивай не графа…
— Не графа? — удивился Антошка.
— То-то не графа! — усмехнулся «граф», — а Опольева, Александра Ивановича Опольева. Не забудешь?