— Паренек!— я остановил прохожего. — Ты не скажешь, где здесь пограничная застава?
Моя форма внушает почтение, и юноша бодрым голосом, подражая военным, говорит:
— В конце этой улицы! Рядом с двухэтажным домом.
По этим приметам я быстро достиг цели. Во дворе пограничной заставы меня повстречал офицер средних лет в форме лейтенанта.
— Господин лейтенант! Ождан Гусейнкули-хан по приказу штаба прибыл в ваше распоряжение.
— Меня зовут Аликпер, — офицер протянул мне руку. — Дорогой Гусейнкули-хан, вы прибыли мне на смену, а не в мое распоряжение. Вам придется командовать заставой.
— Приказ, дружище! По состоянию здоровья я должен покинуть Калат, а добровольно сюда никто и никогда не приходил. Да и не придет, могу тебя заверить.
Аликпер знакомит меня с заставой. Он торопится, ему не терпится покинуть ненавистный и страшный Калат. Лейтенант показал мне казарму, познакомил меня с солдатами, передал ключи от склада с боеприпасами и оружием.
— Крепость Калат, — старательно, но торопливо объясняет Аликпер между делом,— это огромный каменный мешок. Попасть в этот мешок можно лишь двумя путями: тем, которым воспользовался ты, да с севера — через ворота Нефта. Но северный путь более трудный, и ведет он к границе, так что этой тропой почти никто не ходит. А вот пограничникам без этого пути не обойтись.
На следующий день Аликпер повел меня в местечко Нефта. Это военный городок. Мирного населения здесь нет. Мы стоим с лейтенантом на холме.
— В той голубоватой дымке, — Аликпер указывает на север, где до самого горизонта простирается равнина, выжженная солнцем, там Туркменистан... Россия. Из их населенных пунктов ближе всего к нам Каахка и Теджен. А во-он железная дорога, поезд видишь?
По серой равнине далеко-далеко зеленоватой гусеницей ползет поезд, время от времени пуская в небо черные клубы дыма.
— Господин лейтенант, а вы здесь давно?
— Третий год.
— А почему именно в Калат вас послали?
— Это мне вместо подарка, — смеется Аликпер.
— Подарок?
— Да. Когда кровожадный Кавам-эс-Салтане отправил полтысячи жандармов в Гилян против Ходоу-Сердара, я имел неосторожность вот так же, как сейчас, малознакомому человеку сказать, что это — братоубийство. Ровно через два дня я получил «повышение» и был направлен сюда. Спасибо начальству за внимание и заботу.
— Не понимаю, почему все боятся этого уголка в горах. И почему именно Калат стал местом ссылки. С первого взгляда здесь настоящий курорт: речка, горы, сады...
— Э-э, дорогой Гусейнкули-хан, — машет рукой Аликпер. Поживешь... узнаешь. Калат — это самое проклятое место на земле, рассадник малярии. Вода здесь пополам с нефтью. Летом злой и колючий зной, а зимой — холод. Местные жители ко всему этому чудом привыкли, а вот новичкам здесь погибель. Редко кто переносит эти лишения.