— Признаюсь, я и сам об этом догадался, — сухо сказал Шон, заливая острым соусом запеченные томаты. — Почему?
Он проницательно взглянул на нее.
— Что было не так?
— Все, — ответила Алисия.
Она посыпала солью салат из петрушки и томатов. Шон продолжал рассматривать ее, ожидая более исчерпывающего ответа.
— Мы оба были слишком молоды для того, чтобы нести ответственность за наш союз, — сказала она откровенно.
— Ты не могла бы рассказать об этом подробнее? — спросил он, втыкая вилку в салат. — Если тебе не больно говорить об этом.
Алисия улыбнулась, дожевывая дольку томата.
— Нет, мне не больно говорить об этом. Но что ты хочешь знать?
— Все.
Шон спокойно опустил кусок омара в горячий соус. С удивлением Алисия обнаружила, что, начав говорить, она уже не может остановиться.
— Дуглас был неплохим парнем, — нерешительно начала она. — Но с его недостатками трудно было мириться. Я пыталась заниматься этим все два года, пока мы были женаты. И все это время он оставался алкоголиком, наркоманом и бабником. Ничто не могло его изменить, даже моя любовь.
Шон взглянул на нее с интересом.
— Ты любила его?
— Теперь уже не знаю, — призналась Алисия. — Когда его выперли из бейсбольной команды, он целыми днями пропадал в барах, надираясь с такими же бездельниками, как сам. Потом звонил мне, сообщая, что не вернется ночевать. Его видели с женщинами.
Она пожала плечами.
— Его не волновало, как я к нему отношусь. Выпивка, наркотики, поножовщина и грязные шлюхи из Вест-Сайда — все это составляло его жизнь.
Активно орудуя вилкой, Алисия продолжала.
— Он бросил колледж. Его духовные запросы полностью исчерпывались пластинками Майлза Дэвиса, журналом «Даун бит» и скабрезными романами Чарльза Буковски. Немудрено, что плохо кончил. Вскоре после нашего развода он загремел за решетку.
Шон слушал ее, не перебивая. Прервавшись, Алисия с удивлением обнаружила, что съела все, так ничего и нераспробовав толком.
— Тебе понравился ужин? — усмехнулся Шон.
— Пожалуй, да, — неопределенно улыбнулась Алисия и пожала плечами. Затем взглянула на свою пустую тарелку и добавила: — Хотя не уверена.
Шон подарил ей свою знаменитую улыбку.
— Кажется, ты была слишком увлечена и не заметила, что отправляешь себе в рот.
— Пожалуй, — согласилась она, зардевшись.
— Тебе не так уж часто приходится рассказывать о своей личной жизни?
Тронутая нежностью и участием, прозвучавшими в вопросе, Алисия кивнула и отвернулась к окну.
— Понимаешь…
Она сделала паузу, чтобы прочистить горло, стиснутое внезапным спазмом. Слезы вновь навернулись на глаза, застилая заоконный вид.