Но как она оказалась здесь, за несколько десятков миль от трассы?
Словно в ответ на ее вопрос, карету подбросило на очередной рытвине, и Алисия едва не скатилась на пол. В изнеможении она опустила веки.
Всем сердцем желая, чтобы наваждение рассеялось, она вновь открыла глаза, втайне надеясь, что так и случится. Ее разочарованию не было предела. Все оставалось по-прежнему: невероятные костюмы конца восемнадцатого века, нелепая карета, головная боль, ужас сумасшествия.
Собрав оставшиеся силы, Алисия произнесла единственное слово:
— Уилльямсбург?
— Да, моя дорогая, — ответила женщина мягким, участливым голосом. Хорошо, сказала себе Алисия. Пусть будет так. Возможно, ничего страшного не происходит. Они направляются в Уилльямсбург, городок неподалеку от побережья, восстановленный и бережно сохраняющий все черты древней старины. Это имеет коммерческий смысл. Туристическая Мекка. Ежегодное паломничество публики, желающей прикоснуться к суровому быту первопроходцев.
Прекрасно. Это многое объясняет. Местные жители подыгрывают туристам, обряжаясь в идиотское тряпье и коверкая свою речь в соответствии с архаическим языком тех лет. Восхитительно.
Алисия почувствовала огромное облегчение. Она не безумна и даже не сходит с ума. Это утешило.
Однако вопросы оставались. Неразрешимые вопросы.
Откуда взялась зеленая листва деревьев, мелькавших за окном кареты?
И почему она трясется в этом придурочном дилижансе, вместо того чтобы спокойно умирать в больничной палате?
И зачем эти милые, но странные люди называют ее Алисой, когда ее собственное имя отчетливо пропечатано в водительском удостоверении?
Кроме того, что случилось с машиной и как она будет за нее расплачиваться?
Нужно во всем разобраться, посоветовала себе Алисия и попыталась приподняться.
На этот раз она была готова к тому, что предстояло увидеть. Ожидания ее не обманули.
Дородный, но вполне привлекательный мужчина, сидевший напротив нее, озабоченно хмурился, всем своим видом изображая сострадание и участие. Полная, но милая женщина с мягким взглядом и приятной улыбкой нервно покусывала губу.
— О нет! — воскликнула она, заметив движение Алисии. — Дитя мое, тебе нельзя подниматься! Алиса, будь благоразумной!
— Почему? — пробормотала Алисия, больше всего на свете желая, чтобы ее перестали называть чужим именем.
— Покой совершенно необходим в твоем положении, — важно произнес мужчина.
О господи! Какой идиотизм, подумала Алисия, решительно встряхнув головой. Эти опереточные комики зашли слишком далеко в поисках собственного «я». Если они не прекратят свои балаганные штучки…