— Боюсь. И очень волнуюсь.
Сама Природа предназначила ей быть матерью. Даже сейчас, на столь раннем сроке беременности, Кэрри уже ясно представляла, как поднимает из кроватки своего малыша, прикладывает к груди, убаюкивает, а потом снова укладывает спать.
— Я тоже ужасно взволнован, — произнес Гром и посмотрел на Кэрри. — Даже не верится, что судьба дала нам еще один шанс.
— Кто бы мог подумать, что такое возможно — через двадцать лет.
Лицо Грома светилось от радости.
— Я даже не верил, что мы когда-нибудь увидимся! А уж о том, что мы вновь станем близки, да еще и дадим жизнь нашему общему ребенку, вообще речи не могло быть. Святые небеса! — Гром помотал головой и улыбнулся. — Нужно позвонить родителям. Они будут вне себя от счастья.
Кэрри улыбнулась в ответ. Ее мать просто с ума сойдет от восторга.
Загорелся зеленый свет, и машина двинулась дальше. Гром свернул на набережную.
— Они захотят, чтобы мы поженились.
Внезапно перед глазами Кэрри возникли картины из их прошлой жизни. Ее неутомимый молодой супруг, готовый перевернуть весь мир. Боль после разрыва. Обручальное кольцо, летящее в реку.
— Я не смогу снова пройти через это.
— На этот раз все будет иначе.
— Но мы не изменились. Просто прошло много времени.
Гром подъехал к дому и заглушил мотор.
— Мы стали старше. Кроме того, обзавелись кое-каким имуществом.
— В двух разных штатах. Да и образ жизни у нас разный. — Она запнулась, набрала воздуха в грудь и выпалила: — Мы даже не влюблены друг в друга.
— А что, если влюблены? — Гром вынул ключи из зажигания. — Может, нам просто нужно признаться самим себе?
Кэрри показалось, что сердце сейчас выскочит из груди.
— Ни к чему хорошему это не приведет. И ты знаешь об этом не хуже меня, — заявила она, пытаясь рассуждать здраво, не углубляясь в разбор чувств, чтобы Гром не догадался о том, как часто она думала о восстановлении их семьи в последние несколько дней.
— Я и не говорю, что будет легко, — достаточно резко проговорил он. — Я просто считаю, что это возможно.
Кэрри понимала, что он сейчас чувствует. Гром хочет снова создать семью, дать ребенку нормальных родителей. Но в тоже время он страшится любви, чтобы не ворошить рану в своем сердце. Кэрри тоже боялась этого.
Они вышли из машины и остановились на берегу. Кэрри молча стояла рядом с Громом. Соленый бриз развевал ей волосы.
— Я не позволю тебе вернуться в Аризону, — произнес наконец Гром, хмуро глядя на простирающийся перед ними океан, который раньше вызывал у него лишь положительные эмоции. — Разве только, чтобы продать дом и забрать вещи.