— Я провел с ними целый день. Теперь мне хочется немножко побыть с тобой.
— Вообще-то я сейчас не самая подходящая собеседница.
— Устала? Или расстроена тем, что я здесь? — спросил Тони.
Этот вопрос застал Марию врасплох. Выражение ее лица выдало ее с головой.
— Переживаешь, что я живу здесь бесплатно? А если я скажу тебе, что за проживание тут расплачусь наличными, ты не будешь так строга ко мне?
— Наличными?
Он кивнул.
— Если после починки грузовика денег не хватит, то я вышлю их из Амарилло или завезу их сам после Рождества.
«А в Амарилло где он возьмет деньги? Займет у родителей?» — подумала Мария.
— В этом случае я выпишу Опал и Руби долговой вексель, — продолжал он, подавая ей тарелки. — Так что, Мария, у меня есть такое же право жить здесь, как и у тебя.
— Понятно.
— Тогда почему ты не можешь расслабиться? Улыбнуться? Переступить через свою неприязнь ко мне?
Боясь, что в ее голосе прозвучит досада, Мария сосредоточила все свое внимание на раковине, тщательно моя каждую тарелку. Она старалась дышать спокойнее и глубже, все время напоминая себе о том, что поклялась дать Тони шанс. Он же вытирал каждую вымытую тарелку и ставил на алюминиевую сетку для сушки с таким видом, будто бы занимался этим всю жизнь.
Молчание слишком затянулось. Мария взяла себя в руки и начала:
— Ты помнишь, когда в последний раз была такая погода, как в этом году?
— Люди обычно говорят о погоде, когда им нечего сказать друг другу, Мария. Я надеялся, что к нам это не относится. Мы же друзья?
Ее сердце сжалось. Друзья! Да она только и думала об его влажных губах, широких крепких плечах, прикосновении тонких, чутких пальцев художника к ее обнаженному телу. Она очнулась и, ужаснувшись собственным мыслям, начала яростно тереть очередную тарелку.
— Мария?
Черт бы его побрал! Он пробудил в ней сладостные воспоминания о тех безумных днях, когда она не мешала буйству собственного естества, наслаждаясь каждым мгновением жизни. Правда, несчастья всегда поджидают нас где-то за углом. И на каждый счастливый день приходится дюжина несчастливых, когда от тоски лезешь на стену. Мысль об этом напомнила Марии, что ей нужно держаться подальше от Тони. Хотя на словах он предлагал дружбу, на деле ему нужно было нечто другое. Она это чувствовала.
— Эй, Мария!
— Прости, ты что-то спросил?
— Я спросил: мы друзья? — Его рука легла поверх ее мокрой руки, в которой она держала тарелку. Он взял у нее тарелку и поставил на сушку.
Мария попыталась освободить руку, но не смогла. Их взгляды встретились.
— Пожалуйста, — прошептал Тони нежным искренним тоном. — Ради Опал и Руби.