Дьюан вышел из зала суда, протолкавшись через толпу, и неторопливо пошел вдоль по улице. Он был уверен, что на лицах нескольких людей ему удалось заметить плохо скрытое выражение удивления и одобрения. Он напал на горячий след и намерен был проследить, куда он ведет. Ни в коем случае не следовало исключать возможность, что на другом конце следа находился Чизельдайн. Дьюан едва сдерживал нарастающее нетерпение. Но всякий раз на него ушатом холодной воды накатывало воспоминание о Рей Лонгстрет. Он подозревал ее отца в том, что он не тот, кем пытается казаться. Он может принести — и скорее всего, принесет — печаль и позор ни в чем не повинной молодой женщине. Эта мысль заставляла его морщиться, словно от жгучей боли. Ее образ постоянно преследовал его, и в такие моменты он думал больше о ее красоте и прелести, чем о бесчестьи, которое он может навлечь на нее. Некие странные чувства, глубоко запрятанные в душе у Дьюана, стучались в его сердце, пытаясь вырваться наружу. Он был взволнован и растерян.
Вернувшись в гостиницу, он обнаружил там Ларами, по-видимому не очень пострадавшего от нанесенной ему травмы.
— Как ты себя чувствуешь, Ларами? — поинтересовался Дьюан.
— Пожалуй, не хуже, чем можно было ожидать, — ответил Ларами. На голове его красовалась повязка, не скрывавшая солидную шишку на том месте, куда пришелся удар. Он казался бледным, на вполне здоровым.
— Крепко же тебе досталось от Снекера, — заметил Дьюан.
— Я ни в чем не обвиняю Бо, — быстро возразил Ларами, отведя от Дьюана взгляд, заставивший его задуматься.
— Тогда я обвиняю его. Я поймал Снекера… доставил к Лонгстрету в суд. Но они отпустили его.
Казалось, Ларами тронула такая дружеская откровенность.
— Послушай, Ларами, — продолжал Дьюан. — В некоторых частях Техаса распространена привычка держать язык за зубами. Привычка, и инстинкт самосохранения! Между нами, должен сказать, что я нахожусь по вашу сторону забора…
Ларами быстро взглянул на него. Дьюан обернулся и открыто встретил его взгляд. Он вывел Ларами из его обычного невозмутимого безразличия; но постепенно искорка, которая могла выражать удивление и радость, угасла на лице хозяина гостиницы, оставив после себя прежнюю бесстрастную маску. И тем не менее, Дьюан увидел достаточно. Подобно породистой гончей, он обладал хорошим нюхом.
— Кстати, Ларами, на кого, ты сказал, работает Бо Снекер?
— Я ничего не говорил.
— Ну, так можешь сказать сейчас, верно? Ларами, ты что-то чертовски необщительный сегодня. Это все твоя шишка на голове. Так на кого он работает?