— Наверное, многие женщины были бы счастливы готовить для тебя, — заметила Рена и тут же спохватилась: — Но это не важно. Забудь, что я сказала.
Выражение лица Тони изменилось, он коротко кивнул:
— Ты совсем неправильно обо мне думаешь.
Рена скривила губы:
— Это действительно не важно.
Тони осторожно взял ее руки и подставил под поднимавшийся от соуса пар.
— Нет, важно. Я — твой муж. Мне важно, что ты обо мне думаешь.
Рена взглянула ему в глаза. Что она могла ответить? Тони Карлино возбуждал в ней противоречивые чувства, но она ни в коем случае не хотела думать о нем хорошо.
Тони, поняв, что не дождется ответа, отпустил ее, и она налила в большую кастрюлю воду для макарон.
— Тебе помочь? — спросил Тони.
Радуясь, что может чем-то его занять, Рена тут же стала отдавать распоряжения:
— Возьми в холодильнике маслины и помидоры. Кажется, там есть еще и огурец. Короче, бери все, что годится для салата.
К ее удивлению, он приготовил чудесный салат с приправами, маслинами и оливковыми маслом.
Попробовав его творение, Рена одобрительно кивнула:
— Вкусно!
— Рецепт моей мамы. Из тех немногих, которые я успел запомнить.
Мать Тони умерла, когда ему было пятнадцать лет. Ходили слухи, что она удерживала своего мужа в рамках приличий, а когда ее не стало, Санто прекратил стесняться строить свой бизнес на чужих костях.
— Ты сохранил этот рецепт, — сказала Рена. — Иногда мы помним удивительные вещи о тех, кого любили.
— А ты что помнишь о своей матери? — спросил Тони.
Рена вспомнила мамино любимое занятие и улыбнулась:
— Это просто. Она каждое утро и каждый вечер в любую погоду проходила три мили пешком. Надевала свои старые потрепанные туфли и шла гулять. Говорила, что так она очищает разум и душу и не дает себе набрать лишний вес. — Рена усмехнулась. — Мама любила хорошо поесть.
Тони улыбнулся:
— Хорошо, что ты не забыла такие важные вещи.
— Да. — Рена заставила себя вернуться к реальности. Прогулки не спасли ее мать от смертельной болезни. Она тосковала по своим походам и по всему тому, что требовало хотя бы малейших усилий. Вспоминать тяготы и несправедливости жизни горько.
Когда обед был готов, они сели за деревянный кухонный стол. Рена спросила себя, что думает Тони о ее простецкой жизни. Это ее дом, она его не стыдится. Многие годы она украшала его чем-то лично своим. Веселые занавески, сшитые ее руками подушки на софе, скатерти на столах. И в то же время дом хранил что-то от ее родителей — и Дэвида.
Присутствие Тони за столом лишний раз напомнило ей, как все изменилось в мгновение ока.
Тони ел с удовольствием. Здоровый мужчина, он любил сытно поесть. Съев половину своей порции макарон, он поднял голову: