- Михалыч! – визгливо кричит она в глубину коридора. – Давай сюда, ранетова тащщут!
В ответ тишина.
- Ой, гос-спади! – вздыхает медсестра и пошире распахивает двери. – Несите туда, на стол! – указывает она рукой.
Таранова аккуратно укладывают для осмотра. Застиранная простыня собирается складками, Марьяна быстро поправляет.
- Что с больным? – казенно спрашивает медсестра.
- Порезало стеклом. Окно разбилось, а он рядом стоял. Крови потерял много, - пояснила Марьяна.
- Имя, фамилия, домашний адрес … - бубнит медсестра.
Она педантично и неторопливо, словно паспортистка, заносит данные в замызганный журнал учета, не проявляя ни малейшего интереса к раненому.
- Вы врач? – громко спрашивает Стас.
- Нет! – так же громко отвечает медсестра. Видно, что она привычна к окрикам, на голос такую не возьмешь.
- А где врач, почему его нет?
- Что вы мне вопросы задаете, молодой человек? Вы же слышали, я его позвала, - не поднимая головы ответила медсестра.
Стас понял, что говорить с ней бесполезно. Он выходит в коридор, изо всех сил кричит:
- Врач! Этот … Михалыч!
Голос тонет в бетонном колодце коридора, на крик никто не отзывается. Тогда Стас идет вперед и толкает все двери подряд. Большая часть из них заперта, за другими пустые, темные комнаты, заставленные старой мебелью. В самом конце коридора дверь полуоткрыта, из-за нее доносится какой-то шум. Стас входит. Два топчана, укрытых простынями с громадными больничными штампами, стоят вдоль стен буковой «г». С другой стороны на маленьком столике расположился небольшой телевизор, экран горит зеленым цветом, из динамиков водопадом несутся звуки футбольного матча. Напротив сидит мужчина в белом халате, горящий взгляд прикован к экрану, глаза вытаращены, грузное тело содрогается и раскачивается, словно мужчина судорожно пытается подняться со стула, но в последний момент силы покидают его и он опять шмякается на место.
- Это вы врач? – спрашивает Стас.
- Я-я, подожди минутку! – отвечает мужчина, не отрываясь от экрана.
- Мы тяжелораненого доставили, помочь надо.
- Ага … медсестра сделает все, что надо … щас иду …
- Он много крови потерял, ему переливание надо сделать.
- Ах блин! Ну что за му…ак такой! С трех шагов забить не может, а!? – орет мужчина и бьет кулаков в ладонь. Звук получается смачный, как пощечина от всей души. Стас с детства не любил футбол. С годами эта нелюбовь переросла в стойкое равнодушие к любым спортивным состязаниям. Однако если хоккей вызывал легкий интерес во время проведения зимних олимпийских игр – приятно посмотреть, как за милую душу мордуют миллионеров! – то к футболу появилось отвращение. Сеанс коллективного сумасшествия десятков тысяч людей, да еще за их же собственные деньги почему-то приводил в бешенство. Стас считал болельщиков всех мастей психически больными людьми и относился к ним откровенно брезгливо.