- Какая мразь! – тихо шепчет Клыкова и закрывает глаза. Кому адресовано произнесенное слово, водителю или родственникам скончавшихся старушек, непонятно …
Негромко щелкает замок, звучат шаги. Поспелов отрывает взгляд от разложенных по столу бумаг, деловое выражение лица меняется радостью. В кабинет входит Клыкова, белый халат туго стянут талии широким поясом, пуговицы застегнуты, врачебный колпак надвинут на брови, словно стальной шлем солдата. Строгий облик дополняют высокие сапоги на острых шпильках. Клыкова опускается на стул, спина подчеркнуто выпрямлена, белая ткань туго обтягивает бедра. Губы плотно сжаты, взгляд строг, на лице нет и намека на улыбку.
- Валериан, у меня к тебе серьезный разговор, - холодно произносит Клеопатра.
- К чему такой деловой тон, Клео, - как можно теплее улыбается Поспелов, - ты же знаешь, что для тебя я готов на все.
- Мы по-разному понимаем слово «все», Валериан.
- Ну, дорогая … - поднимается из-за стола Поспелов.
- Сидеть! – останавливает его строгий окрик.
Для пущей убедительности Клыкова легонько хлопает себя по бедру. Валериан торопливо садится, его взгляд буквально прикипает к обнаженным коленкам Клеопатры. Несколько секунд длится пауза. Валериан не выдерживает, быстро произносит просящим тоном:
- Слушаю тебя, дорогая.
Взгляд скользит по бедрам, животу, поднимается выше и замирает, словно натыкается на непреодолимое препятствие – ледяные глаза Клыковой. Заместитель глядит на директора, словно удав на добычу – жестко, неотрывно, будто сверлит дырочку в голове.
- Дорогой, - слегка смягчает тональность Клыкова, - пришел счет за обучение дочери в институте. У нас с тобой была договоренность …
- Да-да, помню! – радостно перебивает Клыкову Валериан, - деньги будут.
- Когда?
- Ну …
- Завтра утром, - говорит Клеопатра не терпящим возражения голосом.
- Разумеется, но требуемая сумма у меня на даче, в сейфе, - с ласковой улыбкой сообщает Поспелов.
- Хорошо, я поеду с тобой, - произносит Клеопатра после паузы, словно приняла нелегкое решение. – Помогу отсчитать. Надеюсь, в этот раз нам никто не помешает?
- Боже упаси! Я все продумал и организовал. Промашки не будет.
Поспелов поднял руки, словно призывая небеса в свидетели и сотворил самое честное выражение лица, на которое только способен.
Валериан Николаевич был одним из тех мужчин, которым периодически требуется этакая встряска. Для посторонних людей он выглядел примерным семьянином и отцом. Собственно, так и было на самом деле, но далеко не всем этого достаточно. У некоторых мужчин – и женщин тоже! – наблюдается странная потребность в … унижении. Разумеется, этакого добра в жизни хватает всем с избытком. Почти никто не может с чистой совестью сказать, что прожил жизнь с высоко поднятой головой. Врет, кланялся. И сердце замирало от страха … И продолжает делать это сейчас, независимо от должности и объема власти. Ведь если тебя назначил на должность приказом вышестоящий начальник, то другой получил пост в результате выборов. А толпе тоже надо нравиться. А еще даже у самого могущественного властителя есть большие и малые грехи. Или фобии, так «лучшее» звучит! И даже больше, чем у простого человека. Ну, нищему-то пожар не страшен …