- Выглядишь, как супермодель.
- Дома престарелых?
- Э-э … (блин, я совсем не это имел в виду!) … нет, вообще. На тебя наверно обращают внимание.
- В основном придурки.
- Они робеют рядом с красивой девушкой и от того кажутся не очень умными.
Полина внимательно посмотрела Стасу в глаза.
- Если парень нормальный, он всегда остается таким.
Она подходит вплотную, бедро упирается Стасу в локоть. Полина как бы невзначай проводит кончиками пальцев по голове, отчего по всему телу разливается странное будоражащее тепло. Стас на мгновение замирает, словно лишенный способности двигаться. Его чувства просто кричат – возьми ее, другого шанса может не быть! В тишине отчетливо слышно учащенное дыхание девушки …
Конечно, Стас не былинный герой, сломить волю к сопротивлению легко. Да он вовсе и не собирался бороться с искушением, аки святой Антоний на триптихе Босха, нет. Бурно проведенные выходные сказались самым фатальным образом. Увы, все что мог Стас, это жмуриться и мурлыкать от удовольствия, как старый больной кот. Но ведь требуется совсем-совсем другое! Момент истины надвигается, словно сорвавшийся с тормозов бронепоезд, а Стас распластан на рельсах и не может пошевелить пальцем. Стыд как будто кипятком ошпаривает, лицо краснеет так, словно вся кровь собралась в голове, вот-вот из ушей брызнет, а внутри разливается ледяной холод предстоящего позора … Раздается стук в дверь, Полина вздрагивает. Створка распахивается, в образовавшуюся щель просовывается круглая, как тыква, голова санитарки:
- Полина Валериановна, вас в кабинет директора приглашают!
В глазах вспыхивает огонь любопытства, укрытое тональным кремом лицо расплывается фальшивой улыбкой, розовые ушки топорщатся, как у юной бегемотихи. Полину нисколько не смутило внезапное появление чужого человека. Еще плотнее прижимается к молодому человеку, рука обвивает шею.
- Сейчас идти или можно потом? – спрашивает она, глядя в окно.
- Вам виднее, - еще шире улыбнулась санитарка, дверь захлопнулась подчеркнуто громко.
- Вот видишь, теперь еще и дуры прибавились, - вздохнула Полина. – Надо идти.
- Да … наверно, что-то срочное … - охрипшим голосом ответил Стас.
Когда девушка вышла из комнаты, он вздохнул так, что жалюзи на окнах колыхнулись.
Вырваться на «волю» удалось только в субботу вечером. Дабы побывка не сорвалась, пришлось упираться рогом всю неделю, не допускать ссор и конфликтов. Клыкова отпустила Стаса без вопросов. На этот раз он благоразумно не сообщил о прибытии друзьям и знакомым, поэтому спокойно проспал ночь. Воскресное утро выдалось ярким, солнечным и тихим. Зима решила передохнуть, наступление холодов остановилось. Улица залита светом, робкое тепло греет землю, на прогулку выбрались уличные коты и собаки. Свежий и бодрый, как колобок, Стас быстрым шагом идет к остановке. Нужный ему человек живет на другом конце города в частном доме, маршрутка доберется только за полчаса. Железная коробка на колесах с поэтическим названием «Газель» притормозила возле остановки ровно настолько, чтобы успеть впрыгнуть в салон. Раздвижная дверь с лязгом становится на место, будто выпавшая челюсть старика. «Водила» врубает передачу, автомобиль прыгает с такой прытью, словно за ним гонится падший трансформер. Стас по инерции пробегает в конец салона, разворачивается и мягко приземляется на свободное сиденье. Газель мчится, будто пожарная машина к горящему зданию Государственной Думы. Водитель давит педаль газа изо всей силы, руки мертвой хваткой держат руль, взгляд тверд и целеустремлен, как у строителя коммунизма. Самоуверенный дурак не понимает, что за спиной люди, которые вовсе не хотят умирать раньше срока. Наконец, одна женщина не выдерживает, салон маршрутки оглашает надрывный визг: