- Полина, у меня губы обожжены. Понимаешь, я бы хотел …
Говоря это, он невольно прижал к себе девушку, потому что любое движение головой причиняло боль. Полина не дала договорить фразу. Нисколько не смущаясь, она сказала:
- Я все понимаю, Стасик. Я сама поцелую тебя. А сейчас расстегни молнию на спине …
Короткий зимний день идет на спад. И так неяркое солнце потускнело еще больше, появились оттенки багрового и красного, по припорошенной снегом земле ползут вытянутые тени. Где-то далеко лает собака, гудит клаксон автомобиля. Звуки доносятся чуть слышно, в приоткрытое окно врывается холодный воздух. Полина свернулась калачиком, Стас лежит прямо, вытянув ноги и руки «по швам». Немного повозившись, Полина задает самый «женский» вопрос:
- О чем ты думаешь, дорогой?
Никто из мужчин не скажет правду. Все врут, ибо признание смерти подобно. Стас не был наивным простаком, понимал, что ответ скрыт в самом вопросе.
- О тебе, дорогая.
Полина удовлетворенно вздохнула, из-под одеяла высунулась рука, подхватила край одеяла и тщательно подоткнула.
- Мне пора обратно, Полина. Твой отец убьет меня или заставить вымыть с мылом крышу интерната за опоздание, - произнес Стас, глядя на часы.
- Не волнуйся, - чмокнула в щеку Полина. – Я буду твоим адвокатом и выиграю дело.
- Все равно пора. Пока доеду, то да се …
Стас начал одеваться, а Полина накинула халат на плечи и побежала готовить «перекус». На кухне приятно и вкусно пахнет жареной ветчиной, маринованными огурчиками и кофе. Комната сплошь заставлена разнообразными гаджетами для варки, жарки и выпечки. Стен не видно из-за жарочных шкафов, печей с грилями и без оных, столешница уставлена кофемолками и кофеварками, соковыжималками и комбайнами, электромешалка – фу, лучше по заморскому! - «блэндер» - соседствует с электрочайником, тостер прячется в тени громадной мясорубки с программным управлением. Единственный свободный клочок стены занимает плоский, как поднос, телевизор. Индустриальный пейзаж завершает двухдверный холодильник циклопических размеров.
- На фига столько? – кивнул Стас.
- Что? А-а … это подарки.
- Папа дарит маме?
- Нет, дарят папе. С мамой они давно не контачат. Он с Клеопатрой живет.
- С Куксой? – изумился Стас. – Ой, прости! Это не мое дело.
- И не мое, - пожала плечами Полина. – А почему кукса?
- Ну, старички прозвали ее Куклуксклан, по первым буквам имени, отчества и фамилии. Я сократил.
- А-а … да, она такая. Никому спуску не дает. Наверно, поэтому и одинока.
Наступила пауза. Продолжать разговор было неудобно, поэтому Стас постарался сменить тему: